Пионерлагерь имени Порошковой

– Я понимаю, что сразу не найдешь, – продолжил Петрович, – Вон у тебя какое хозяйство. А мы и не торопимся. Мы подождать можем, – И он, подмигнув Петрову, добавил, – Правильно товарищ Рабинович.

– Правильно, – кивнул Петров.

– И мы же не с пустыми руками пришли, – и Петрович достал из-за пазухи бутылку с зеленой этикеткой и поставил ее на стол перед механиком. – Вот так сказать, в виде аванса.

Иванович посидел, задумчиво глядя на бутылку. Потом взял и убрав ее под стол, произнес уже миролюбиво.

– В механических мастерских надо будет посмотреть. Там может что-то найду подходящее для вас. Только завтра вечером приходите. Раньше не получится.

– Вот это по-нашему, по-сосновски, – потер руки Петрович и повернувшись к Петрову доложил. – У нас тут товарищ Рабинович все на взаимовыручке держится. Без этого давно бы загнулась наша деревня. Правда Иванович?

– Правда, – согласился механик поправляя очки и склоняясь над газетной подшивкой.

– Чего интересного пишут. – Петрович привставал и заглядывая на газетный разворот, прочитал вслух: «Колхоз Прогресс в закрома Родины сдал десять тысяч тонн кукурузы». – Это за какой год читаешь?

– За шестьдесят первый, – механик провел пальцем под названием газеты.

– Собирали же раньше не плохой урожай, – уважительно произнес Петрович, – И никакое рискованное земледелие не мешало.

– Это да, – согласился механик и погрузился в чтение.

– Ладно. Не будем мешать. Пойдем, товарищ Рабинович домой. – Петрович поднялся и поманив Петрова направился к выходу. – Значит, завтра Иван Иванович, в это же время зайдем.

Они вышли на улицу и Петров подставив руку к свету, падающему из окна, посмотрел на часы: уже двенадцатый час.

– Слушай, Александр Сергеевич, может тогда давай у меня заночуем. Когда мы до тебя доберемся. А в шесть уже вставать.

– Я не против, – согласился Петров.

– Пошли. Я тебя своим фирменным чаем со зверобоем напою и с кизиловым вареньем.

– А, что у вас здесь кизил растет, – удивился Петров.

– Раньше рос. Сейчас уже нет, – включая фонарик и освещая дорогу ответил Петрович, – Это у меня из старых запасов. Идите за мной. А то в навоз вокруг, можете наступить.

И Петров больше не задавая вопросы, старательно ступая, пошел следом за Петровичем.

***

В шесть утра Петрович разбудил Петрова. В хате вкусно пахло жареным салом от большой черной еще шипящей сковородки, стоящей на столе посредине комнаты.

– Я уже яичницу приготовил. Умывайтесь на кухне и завтракать будем, – улыбаясь всем лицом объявил Петрович.

Петров, в одних трусах прошел на кухню, где Петрович полил ему из ковшика в оцинкованный таз, стоящий на шаткой табуретке.

– Условия у нас, конечно, не городские. Зато колонка с водой рядом с домом на улице. Ходить к колодцу не надо, как раньше, – с некоторой гордостью произнес Петрович, протягивая полотенце.

Они с аппетитом позавтракали, прямо со сковородки и Петрович разлил из зеленого эмалированного чайника, ароматно пахнущего кипятку настоянного на зверобое.

– А мне у тебя понравилось. Давно так не высыпался, – с удовольствием потянулся Петров оглядывая комнату.

–Это да. Воздух у нас целебный. Унавоженный, – перелив в блюдце чай из кружки, одобрительно ответил Петрович. – Дом то конечно старый. Прадед еще строил. Это его фотография висит, с шашкой.

Петров встал и подойдя к стене, на которую указывал Петрович и стал рассматривать, старые, уже сильно выцветшие фотографии, среди которых висела такая же как у механика Валентина Порошкова обвешанная медалями.

– А Валентина Порошкова тебе кем приходится. Тоже родственница, – Петров постучал пальцем по фотографии.

– Никакая не родственница. Ее именем наш колхоз называется. В смысле бывший колхоз, – Петрович закурил, раздувая дым, – Она даже к нам приезжала, когда мы силосный цех пускали. Но это давно было. Говорят, самогон пила с председателем. Может врут. Ладно, нам пора ехать. Чтобы к восьми успеть, – Петрович встал из-за стола, забирая сковородку и чайник. – Если в туалет. Там за домом, по тропинке, не ошибетесь.

Петров вышел из хаты. По двору важно ходил рыжий петух, с интересом поглядывая на пару грязных кур, что-то выклёвывающих в прошлогодней траве у завалившегося штакетника.

– Это мое хозяйство, – вышел следом Петрович, отмывая остатки яичницы от сковородки. – Еще кошка есть. Но где-то загуляла.

Петров сбегал в туалет, покосившийся, деревянный сарайчик с постоянно открывающейся дверью. Сполоснул руки в уличном рукомойнике прикрученным к столбу забора, они, сев в Ниву, стоящую на сухом пригорке у забора и медленно поехали по раскисшей от ночного дождя деревенской дороге.

Уже на выезде из деревни им на встречу повстречался мужичек в пожелтевшей солдатской шапке и брезентовом плаще. Он тащил за собой по грязи самодельную тележку, нагруженную мешками.

– Привет, кум. – Притормозил возле мужичка Петрович, опуская стекло, – Ты чего с картофельного поля только возвращаешься?