Пионовая беседка

— Я бы хотела, чтобы все закончилось как можно быстрее, — продолжила мама, — но спешка и мягкосер­дечие привели к тому, что возникла угроза.

Левой рукой она продолжала сжимать лодыжку, в то время как правая медленно заскользила по направле­нию к пальцам. Моя сестра зашлась в крике.

У меня кружилась голова, но я ощутила прилив радо­сти. Мама была очень добра ко мне.

Я повторила ее движение, и девочка закричала еще громче.

— Хорошо, — похвалила мама. — Чувствуешь, как косточки распрямляются под твоими пальцами? Когда ты сжимаешь их, они должны встать на место.

Я дошла до пальчиков и отпустила ногу. Ступни Орхидеи по-прежнему имели ужасную форму. Теперь из-под кожи не высовывались странного вида шишки, но ступни были похожи на два длинных стручка перца. Орхидея, рыдая, тряслась всем телом, стараясь отдышаться.

— Теперь будет больно, — заметила мама. Она посмот­рела на одну из девочек, стоящих справа от нее, и сказа­ла:— Иди и приведи мне Шао. Кстати, где она? Впро­чем, не важно. Просто приведи ее. И быстро!

Девочка вернулась вместе со старой кормилицей. Шао происходила из хорошей семьи, но рано овдовела, и ей пришлось наняться к нам на работу. Чем старше я становилась, тем меньше она мне нравилась, потому что она была строгой и неумолимой.

— Держи ноги прямо, — приказала мама. — Ее ступ­ни не должны двигаться, если только их не поворачивают руки моей дочери. Поняла?

Шао делала это и знала, что от нее требуется.

Мама оглянулась на столпившихся рядом с нами девочек.

— Отойдите. Дайте нам место.

Девочки любопытны, как мыши, но мама была главной женщиной в доме, и потому они беспрекословно повиновались.

— Пион, думай о своих ногах, когда ты делаешь это. Помнишь, как твои большие пальцы завернуты вниз, а ступня загнута внутрь? Для этого нам нужно загнать косточки под ступню, как будто ты снимаешь носок. Ты сможешь по сделать?

— Думаю, да.

— Ты готова? — спросила мама Вторую тетю.

У Второй тети была очень бледная кожа, а теперь она казалась почти прозрачной, как будто ее душа покину­ла тело.

— Еще раз: делай то же, что и я, — обратилась ко мне мама.

Я так и сделала. Я загнала косточки внутрь. Я была так сосредоточена, что почти не слышала криков моей двоюродной сестры. Узловатые руки Шао держали ее ножки так крепко, что косточки побелели. Орхидея была в агонии, и ее вырвало. Отвратительная масса, вылетевшая у нее изо рта, испачкала тунику, юбку и лицо моей матери. Вторая тетя принялась униженно изви­няться, и в ее голосе слышался жгучий стыд. На меня обрушивались волны тошноты, но мама ни разу не дрог­нула и ни на секунду не забыла о своей задаче.

Наконец дело было сделано. Мама оглядела ту ногу, которую держала я, и потрепала меня по щеке:

— У тебя все получилось. Наверное, у тебя есть дар. Ты будешь прекрасной женой и матерью.

Мама никогда раньше не говорила мне ничего по­добного.

Затем она перебинтовала другую ногу. Ей пришлось очень туго перевязать бинты, на что не решилась Вто­рая тетя. Орхидея больше не могла плакать, и потому в комнате не было слышно ничего, кроме голоса моей матери и легкого шелеста ткани, которой она снова и снова обматывала ступню. На каждую крошечную нож­ку ушло не меньше трех метров ткани.

— Теперь в нашей стране ноги перебинтовывают куда большему количеству девочек, чем раньше, — объясняла мама. — Маньчжурские варвары думают, что мы, жен­щины, остаемся в тени! Они видят наших мужей, и мы беспокоимся за них, но маньчжуры не смеют загляды­вать в женские покои. Мы бинтуем ноги наших дочерей в знак непокорности чужакам. Посмотрите вокруг: даже наши горничные, служанки и рабыни бинтуют ноги. Это делают даже старые, бедные, больные женщины. Мы, женщины, сражаемся, как умеем. Перебинтованные ноги составляют нашу ценность. Благодаря ним мы выходим замуж. И маньчжуры не смогут остановить нас!

Мама крепко сшила повязки, поставила ногу Орхидеи на подушку и стала бинтовать ту ногу, форму кото­рой исправляла я. Когда она закончила, то поставила на подушку и ее. Вторая тетя гладила Орхидею по все еще влажным щекам, желая успокоить ее, но мама заставила невестку убрать руку. Затем она добавила:

— Благодаря бинтованию ног мы выигрываем вдвой­не. Мы, слабые женщины, одержали верх над маньчжу­рами. Их запреты ни к чему не привели, и теперь мань­чжурки сами стараются подражать нам. Если бы вы вышли на улицу, то увидели, как они идут в огромных уродливых туфлях на крошечных платформах в форме туфелек для перебинтованной ноги. Они прикрепляют их к подошвам, чтобы создать видимость перебинтованных ступней. Ха! Они не могут соревноваться с нами или запретить наши обычаи. Но самое важное, что перебинтованные ступни всегда будут казаться соблазнитель­ными нашим мужьям. Помните: хороший муж — тот, ктo умеет доставлять вам удовольствие.