Пёс Дождя

--Может быть, и твою бабушку когда-то тоже продали твоему дедушке мои предки, чем же ты недоволен?

Тиски ледяного гнева по-прежнему крепко сжимали виски. Но разум жестко держал ярость гнева в кулаке воли.

Когда Йоки, незаметно осматриваясь, срисовывал в память место, где ему предстоит фехтовать плохо знакомыми шпагами (в том, что студенты притащат для боя шпаги он изначально не сомневался, а в Школе фехтование воспринималось атавизмом даже самими наставниками), он наткнулся на полный боли и тоски взгляд Линни. Странное это ощущение наполненные влагой и болью глаза, отдельно живущие на спокойном, невозмутимом лице.

"А ведь они чем-то похожи с Рикки", - отметил Йоки, пытаясь осмыслить, что же общего может быть в этих столь непохожих друг на друга существах.

"Красота? А может, вообще, все женщины похожи друг на друга? Хотя бы тем, что их не дано понять туповатому самцовому разумению", - стараясь растягивать мысли, чтобы очнуться от набирающего силу урагана ярости, думал орк. А между тем незримый ураган ненависти набирал силу. Вот он уже задел своим незримым крылом обычно миролюбивого Доджета, который, стараясь казаться равнодушным, процедил в ответ на слова Буэнраки что-то похожее на:

--Премного благодарен...

И замер, по уставному заложив лапы за спину, ожидая развития событий. Каменное выражение лица Доджета и явное отсутствие желание продолжить беседу, говорили сами за себя.

"Вот и Доджет решил, что зарвавшихся хумансенышей надо одернуть", - кольнула льдинка-мысль, - "этих щенков можно выучить лишь подпортив шкурку - вон, по эльфийски браниться перестали, как только получили сдачи, может на дуэлях перестанут фортелиться, когда я им чуть шкурку подправлю..."

Но тоска в глазах Линни, заставила Йокерита сделать еще одно усилие над собой, пусть он кругом прав, но делать больно этой девушке он не желает.

--Я не хочу драться с тобой, - тихо сказал Йокерит и, останавливая уже открывшего рот подпевалу Менди, пояснил, - при девушке не хочу, не подобает бойцам превращаться в актеришек.

--Оскорбить девушку при ее друзьях ты можешь, клыкастый, а ответить за это оскорбление не желаешь? - улыбка на лице курчавого напомнила орку о скучающем в небе месяце - такая же острая и кривая.

--Линни, я оскорбил тебя? - спокойно (один Фрос сейчас знал, чего стоит это спокойствие) спросил Йокерит.

Вдалеке тихонько зашептало море, зашумели хумансийские фонари, словно стараясь развеять тяжелый туман молчания, накрывший мир прохладным облаком.

--Ты принял вызов, - в голосе Буэнраки, орк услышал бешеное разочарование, страшную обиду - обиду существа, думающего, что у него отняли игрушку, существа жестокого и беспощадного. Хуманса.

Всплеск отвращения к этой пародии на разумного проломил последний барьер на пути бушующей метелью ненависти.

"Он, наверное, отличный фехтовальщик - этот Буэнраки, и заранее уверен в своей победе", - от холода мыслей заломило лоб, так бывает в детстве, когда заглотишь большой кусок гномьего льда, - "но он ошибся."

--Я готов! - разрывая покрывало тишины, перебив начавшую что-то говорить девчонку, рявкнул Йокерит.

Засуетившийся длинноволосый протянул, гардами вперед, шпаги для выбора (и откуда он их только достал). Закусила губу, шагнув в тень Линни, блеснули злой яростью глаза молодого графина...

--Согласно кодексу Дворянской чести, равно как и традициям Вольных кланов, оружие выбирает вызванная сторона, - в голосе Доджета зазвенела сталь.

И точно такой же сталью отозвался голос Йокерита, боец должен принимать решение быстро, а в бою нет понятий: "честность", "благородство", "сострадание" - есть только два понятия: "победа" и "поражение":

--Я выбираю для поединка с графином Буэнраки - хлыст.

Вырвав из-за пояса свой хлыст он перебросил его ловко поймавшему оружие Доджету, который шагнул навстречу все еще сжимающему шпаги секунданту хумансу. Теперь Доджет и Менди стояли друг напротив друга диким контрастом - растерянный длинноволосый студентик и твердо протягивающий хлысты для выбора орк.

--Но ведь... - забормотал было длинноволосый...

--Он прав, - мертвым голосом пробормотал курчавый, скидывая с себя знакомо затрещавший плащ, - выбор оружия за ними.

"Так вот чем шуршала Линни, когда узнала от дяди Йохара обидевшую ее правду", - догадался Йоки.

"О чем ты думаешь, глупец?!" - завопил голос предков.

"О жизни!" - зло отрезал Йокерит.

Его удивило выражение обреченности, которое не могла скрыть ухмылка равнодушия кривовато надетая его визави. Графин Вайлд, неуклюже крутил в руках хлыст...

"Начинать бой зная, что не можешь выиграть", - отметил орк, - "та самая глупость из-за которой хумансы проигрывали войны..."

Где-то за гранью слышимости охнул девичий голос. Или Йокериту показалось?