Пёс императора

– Почему ты решила, что я не одобряю позицию отца? Тем более я же здесь, в бегах. И ты сама видела императора в том видении…

Девушка на секунду замерла, пытаясь понять собственные ощущения.

– Я так чувствую. Ты не одобряешь. По-настоящему – нет. Возможно, закон тебе не нравится, но убивать за это и идти против императора ты бы не стал.

– Да, – произнес Риан обескураженно. – Но… ты сказала обо мне сейчас слишком… хорошо. А я просто трус. Знаешь, как я ненавижу дядю? И боюсь. Я видел, как он убил отца. – Парень сглотнул. – Так легко, равнодушно даже. Как таракана прихлопнул.

Тайра зажмурилась, стараясь справиться с головокружением. Шепот, вновь шепот… Она иногда слышала невнятное бормотание в моменты прорицаний и порой могла разобрать слова.

– Это неправда, – выдохнула девушка резко, чувствуя, как режет слепые глаза.

– Что неправда?

– Это было нелегко. Больно. – Тайра прижала ладонь к груди – туда будто бы кто-то попал огненным заклинанием. – Очень. И ты поймешь, обязательно поймешь, но позже…

– Что пойму-то?

Тайра открыла глаза. Тошнило, голова по-прежнему кружилась, а под носом было влажно. И неприятно пахло солью и железом…

– Позови отца. Скорее.

Тайра редко терялась в окружающем пространстве. Но не когда оно кружилось, вертелось и переворачивалось и все звуки смешивались, превращаясь в жуткую какофонию, хаос, от которого хотелось зажать уши. И кровь текла носом, попадая в горло, и во рту стоял ее вкус, и от него тошнило…

– Папа, – шепнула Тайра и тут же закашлялась, сглатывая собственную кровь вперемешку со слюной и вцепляясь сведенными пальцами в плечи Моргана. – Па…

– Тихо, Тай, тихо. – Его голос, обычно спокойный, чуть дрожал. – Сейчас все пройдет, чуть-чуть потерпи.

Он встал, подхватив ее на руки, и от этого движения голова у Тайры закружилась сильнее.

– Нужна моя помощь? – обеспокоенно спросил Риан.

– Нет, оставайся здесь.

Морган быстро понес девушку в дом, и через несколько мгновений Тайра ощутила, что ее положили на постель. Она знала, помнила, что последует дальше, и в любой другой день испытала бы неловкость и стыд, но сейчас ей было безразлично. Слишком плохо для того, чтобы думать о таком.

Морган раздевал ее – быстро, проворно и уверенно, отбрасывая вещи в сторону, и замедлился только на секунду, перед тем как снять белье.

– Потерпи, моя ласточка, – сказал он глухо. – Нужно нанести мазь.

Тайра хотела кивнуть, но сил не хватало, голова по-прежнему кружилась, и сознание медленно уплывало, покидая бессильное тело. И девушка уже думала, что вот-вот отключится, когда ей неожиданно стало легче.

Отец растирал ее тело знакомой мазью. Она холодила кожу и неприятно пахла, но и снимала приступ. Сначала перестала течь кровь носом, затем исчезла тошнота, прояснилось в голове, и она перестала кружиться. Смутиться действиями Моргана Тайра толком и не успела – он быстро закончил, накрыл ее одеялом, а потом дал выпить общеукрепляющую настойку.

– Почему это опять происходит? – прошептала девушка с трудом – голос еще плохо слушался. – Столько лет ничего, и опять…

– Не волнуйся, все пройдет. – Отец наклонился, забрал из ее ладони пузырек и погладил по волосам. – В настойке сонная травка, ты уснешь минут через пять.

– Я чувствую. – Тайра слабо улыбнулась и потерла глаза. По телу разливалось приятное тепло. – Уже начинаю засыпать.

– Это замечательно. Спи и ни о чем не думай. Все будет хорошо. – Морган ждал некоторое время, прислушиваясь к дыханию дочери, и только когда убедился, что она действительно уснула, вышел из комнаты.

Риан не находил себе места. Сначала он просто сидел на ступеньке, затем запустил в воздух шарик истинного света – вокруг уже было слишком темно, – потом начал вертеть в ладони какую-то палочку, но быстро ее сломал. От волнения даже начал гладить Джека, хотя никогда не пылал любовью к собакам, и псина это почувствовала – глухо заворчав, отодвинулась в сторону и легла неподалеку. Уши лохматого пса стояли строго вертикально, одно было повернуто к дому, словно Джек вслушивался в происходящее.

Морган вышел минут через десять, и Риан даже не сразу его узнал – мужчина будто бы постарел. Лицо его было мрачным, и седины в волосах прибавилось.

– Что с ней? – выпалил парень, собираясь вскочить на ноги, но хозяин дома махнул рукой и опустился рядом. Но ближе не к нему, а к Джеку. Погладил пса, достал из нагрудного кармана теплой рубашки маленький деревянный портсигар, закурил толстую самокрутку и только после этого ответил:

– Не буду я тебе ничего объяснять. Разболтаешь еще, не дай Защитник.

Почему-то стало очень обидно.

– Кому я могу разболтать? – огрызнулся Риан, чувствуя себя бездомной собакой, которую небрежно пнули, чтобы не мешала. – Птицам? Мухам? Или вон Джеку? Я общаюсь-то только с тобой и с Тайрой, а…

– Тайре и разболтаешь, – проворчал Морган, пыхая самокруткой. – Не должна она ничего знать. Ни к чему это. Вот научишься держать язык за зубами, расскажу.

Обида резко схлынула, словно Риана вдруг облили ледяной водой.