Пёс императора

– А с ним могут быть связаны только аристократы? – усмехнулся с горечью Морган. – Ты демонски мало знаешь об Аароне, мальчик. Впрочем, и хорошо. Ты совершенно другой человек, что меня бесконечно радует. – Отец Тайры выбил пепел из трубки и продолжил: – Я учился вместе с твоим отцом в Граагском магическом университете. На разных специальностях, но в одно время. Джон Эйс раскопал этот факт и спросил, что я знаю об Аароне.

– Раскопал? А как он…

– Это просто. – Морган махнул рукой и поморщился. – У него в отделении есть папки с основными документами на всех жителей поселка, так полагается. Там и диплом мой лежит, и послужной список, и краткая биография. Посмотрел и сопоставил, ничего сложного. Другой вопрос – зачем…

Риан несколько секунд молчал, обдумывая услышанное.

– Так все-таки… что ты знаешь о моем отце?

– Многое, – хмыкнул Морган, – но хотел бы не знать его вовсе. В любом случае вся эта информация дознавателям сейчас ни к чему.

– Я же не как дознаватель спрашиваю…

– Я понимаю, но отвечать не желаю. Не люблю я о нем вспоминать, как ты о своем дяде. Только у тебя для подобной неприязни маловато причин, а у меня более чем достаточно.

– Почему маловато? – протянул Риан с удивлением. – Вовсе нет. Ты забыл, что император…

– Убил твоего отца? Да-да, я помню. Только это казнь была, наказание за предательство. А в моем случае – прихоть, жажда обладать тайным знанием, придумать, как уничтожить брата, наплевав при этом на то, чего хочу я. Аарона никогда не интересовали ничьи желания, кроме собственных.

– Неправда. – Риану захотелось защитить отца вопреки всему. – Он любил нас с сестрой и маму тоже. Всегда о нас думал.

Морган усмехнулся и, так и не ответив на выпад Риана, вернулся к прежней теме:

– В общем, будь аккуратен с Джоном Эйсом. Мне не понравились эти вопросы, и, возможно, он был отправлен сюда вовсе не из-за тебя, а из-за чего-то другого. Конечно, я могу ошибаться, но все же – осторожнее.

– Тайре он нравится, – признался Риан негромко и, поймав на себе ироничный взгляд Моргана, поморщился. – Что, не слышал? Она его на танцы приглашала.

– Слышал, естественно, это все в поселке перетирают который день. И то, как он на нее смотрел, – тоже. Но ты об этом не думай и, Защитника ради, отношения с ним выяснять не лезь.

– Я и не собирался…

– Ты ревнуешь, а значит, можешь полезть. Не надо. Что бы ни случилось, не трогай Эйса. Ты нужен мне и Тайре, а если он тебя арестует… Не надо, – повторил Морган настойчиво. – Если что, я сам поговорю с ним или с Тайрой, а ты не высовывайся. Обещай мне.

– Обещаю, – буркнул Риан, нахмурившись. В сердце было жарко, и кулаки чесались просто ужасно.

– Ну вот и ладушки.

Гектору нужно было покинуть Тиль около четырех часов дня, чтобы успеть на спектакль в Императорский театр. Он предпочел бы просто поговорить с Элен и не тратить время на постановку, но это было бы слишком подозрительно и уже напоминало бы обыкновенный допрос. Но допрашивать ее полноценно пока рано.

У Дайда постепенно формировалось мнение о роли Элен в заговоре. Но так как оно вполне могло быть ошибочным, он не желал давить на нее сейчас, иначе можно спугнуть остальных участников, а сама актриса вряд ли много знает. Так же, как и Арвен Асириус. Слишком уж легко их обоих подставили.

Сегодняшний спектакль был драматическим, и Элен на сцене играла любовь и ненависть. Пьеса была знакома Гектору, и он вновь непроизвольно сравнивал ее игру с игрой Карлы. Обе они были блистательны, но у его сестры все получалось как-то совсем иначе, и Дайд только к концу спектакля понял, в чем дело. Глядя на Карлу, он всегда забывал про реальность, тогда как, глядя на Элен, он помнил про нее, ни на секунду не забывая о том, зачем пришел в театр и кто эта женщина на сцене.

Гектор отправился в гримерную сразу после окончания спектакля безо всякого сопровождения – еще накануне он уверил директора Императорского театра, что обойдется без «конвоя» и, кроме того, на этот раз у него к Элен «личное дело». Сказал это Дайд с таким намеком, что Вандаус, усмехнувшись, отвел глаза и пробормотал: «Да-да, конечно».

Так как спектакль только что закончился, по коридорам туда-сюда сновали служащие, многие несли в руках цветы, и Дайд невольно вспомнил отчет Кристофа, который изучал пару дней назад, – об опросе единственной служанки, что имела право делать уборку в гримерной Элен. В целом ничего полезного она не сказала, кроме одного любопытного факта. В тот вечер, когда убили Виго Вамиуса, в театре шел один из популярнейших спектаклей, Элен дарили цветы, но на следующий день с утра, когда служанка пришла наводить порядок, все они стояли в гримерной. «Хотя, может, и не все, – недоумевала женщина, – но обычно букетов меньше. То ли айлу Льер так завалили подарками и цветами, что она не смогла все увезти в своем сундуке, то ли просто настроения не было».