Пёс императора

– Как ты догадалась, что я не завтракал?

– Я не догадалась, – пробормотала Кэт почему-то напряженным голосом. – Просто вы… ты обычно все равно есть хочешь, не важно, завтракал или нет.

Дайд, расхохотавшись, обернулся к девушке, стоявшей у него за спиной, но моментально перестал смеяться, заметив, насколько у нее бледное лицо. Нахмурился, хотел спросить, в чем дело, но не успел – Кэт, вздохнув и вновь покраснев, как помидор, положила ладони Гектору на грудь, а затем села ему на колени и, приподнявшись, неловко ткнулась маленьким ртом в его губы.

Ох уж эта Урсула…

– Я смотрю, сестра времени даром не теряла, – улыбнулся Дайд, обнимая Кэт. – Учила тебя плохому все выходные.

Девушка тоже улыбнулась, но улыбка была смущенной, а взгляд – неуверенным.

– Ты сердишься?

– А похоже, что я сержусь? – Гектор покачал головой, погладив Кэт по спине. – Конечно нет. Но расскажи-ка мне, что именно говорила тебе Сули? Хочу знать, к чему еще следует готовиться.

Его невеста, закусив губу, призналась:

– Я такое не выговорю.

– Ого. – Дайд фыркнул. – Это же страшное дело, Кэти. Практически уголовное. Статья двести тридцать три. Помнишь, как называется?

Она показательно надулась.

Амеро Альцириус

– Растление малолетних.

– Вот-вот. Хотя… прежде чем заводить дело, надо определиться, кто из нас малолетний, я или ты. Как думаешь? – Кэт надулась сильнее, и Гектор, засмеявшись, продолжил: – Ладно-ладно, не обижайся на меня, детка.

– Я не обижаюсь. Просто…

Он не дал ей договорить – наклонился и поцеловал, ощущая, как Кэт расслабляется в его руках, обнимает за шею и прижимается сильнее.

Это было приятно, но совсем не похоже на то, что каждый раз случалось с ним, когда он сжимал в объятиях Тайру. Да, приятно и тепло, но не более. Не костер, а маленький огонек, не глубокое море, а всего лишь стакан воды.

Не то.

– …Просто мне кажется, что я вам… тебе не нужна. Что ты сделал мне пре…

Гектор вновь не дал Кэт договорить – и так представлял, что она скажет. Это было почти правдой, но нельзя, чтобы она так думала. Ни в коем случае.

И он вновь поцеловал ее, глубже и крепче, и целовал до тех пор, пока у нее не сбилось дыхание.

– Тебе кажется, – шепнул Гектор, пока Кэт молча дрожала в его объятиях. – Не думай так, детка.

Она прерывисто вздохнула и негромко призналась:

– Ты за выходные ни разу со мной не связался. И я…

– Я понимаю, Кэти. Прости, я закрутился, да и не привык пока к наличию невесты. Буду исправляться. – Дайд еще раз легко поцеловал девушку в губы, а затем, отстранившись, сказал: – Но сейчас нужно работать, очень мало времени. Если хочешь, оставайся здесь, посиди рядом, пока я изучаю отчет. Только не надо больше пытаться меня соблазнить, Кэти.

– Плохо получается? – Она неуверенно улыбнулась, но в этой улыбке по крайней мере не было затравленности, как раньше.

– Прекрасно получается. Поэтому я и прошу больше не пытаться это делать. Иначе я потеряю голову, а потерявший голову главный дознаватель Альганны – печальное зрелище.

Кэт хихикнула и вновь зарделась, при этом растеряв оставшуюся неуверенность.

Да, вот так правильно. И незачем думать о Тайре и сравнивать собственные ощущения. Все равно ничего не получится, а мечтать о несбыточном – неблагодарное занятие.

Минут через двадцать, закончив изучать отчет Кристофа, Гектор, попрощавшись с Кэт и пожалев, что Роджера он так и не увидит сегодня – хотелось посмотреть на его реакцию, когда он заметит преображение девушки, – перенесся во дворец на краткую встречу с императором. Быстро доложил о ходе расследования, а затем вернулся в Тиль.

В поселке было уже девять утра, местные жители давно встали, и Гектор решил навестить Зака Иниго. Дайд, как и Морган, сомневался, что Иниго успокоится даже после очень убедительных увещеваний, но желал хотя бы попробовать. Сразу арестовывать и сажать все-таки неправильно, да и контрпродуктивно.

Еще на подходе к дому Зака Гектор почувствовал запах его отвратительных сигар, поморщился, но и обрадовался: отлично, значит, хозяин дома и не придется бегать за ним по всему поселку.

В огороде копошились жена и сын Иниго, и, когда мальчишка рванул в дом, чтобы позвать отца, Дайд, глядя на хмурую и недовольную супругу Зака, невольно подумал: интересно, а как она сама относится к недвусмысленным чувствам своего благоверного к Тайре? Не ревнует ли, не представляет ли опасности для девушки? Это следовало бы проверить. Гектор по собственному дознавательскому опыту знал, что в таких случаях женщины, желая отомстить сопернице, могут быть очень изобретательны, гораздо изобретательнее мужчин. И не важно, виновата соперница или нет, мечтает украсть внимание мужа или на дух его не переносит. Главное – указать на соответствующее место, унизить и самоутвердиться.

Из дома вышел Зак с зажатой во рту сигарой, запыхтел, выпуская дым и расплываясь в неискренней улыбке, и проговорил:

– Доброе утро, айл Эйс. – Голос его был напряженным. Видимо, волнуется из-за своего доноса. – Чем могу быть полезен?

– Поговорить надо.

– Тогда прошу в дом.