Пёстрые перья (СИ)

Разбойник послушно уселся. Повозился, устраиваясь поудобнее. Взглянул на принца. Тот задумчиво наблюдал за ним. Наконец спросил:

– Ты уверен, что не знаешь безопасный проход через горы?

Разбойник отрицательно покачал головой.

– Скажи, почему ты ударил нашего проводника?

– Я же сказал, мы шли …

– Это я слышал.

Тайс пожал плечами. Повертелся на месте, подвигаясь ближе к костру:

– Этот человек опасен. Когда-то мы были в одной шайке. Я видел его в деле. Вы бы глазом не успели моргнуть, как он кого-нибудь прикончил бы, и удрал.

– Я его знаю? – тихо спросил Леонел. – Из твоих рассказов…

– Не слишком хорошо.

– Теренс, господа гвардейцы, – принц оглядел маленький лагерь. – Осмотрите ещё раз всё вокруг, и выставьте караул. Мы с господином Тайсом пока побеседуем.

Несколько дней прошли после ухода отряда под предводительством Чеглока. Всё это время я убеждал себя, что ничего страшного произойти не может.

– К чему волноваться? – говорил я себе. – Ведь эти люди – разбойники. Ты ничего им не должен. Во всём виновато твоё преувеличенное чувство ответственности. Чем меньше таких людей в стране, тем лучше.

И я в который раз принимался выбивать уже совершенно чистый коврик, или отдраивать подаренный Чеглоком пузатый расписной кувшинчик.

Фикс, оставленный в лагере, смотрел сочувственно, и то и дело предлагал свою помощь по самым пустяковым поводам. А я-то считал, что держусь превосходно. Наконец я рявкнул на него. Но он не обиделся, а лишь отошел в сторонку.

– Эй, осторожнее! – раненого опустили на землю.

Как ни ожидал я их возвращения, момент появления отряда всё равно пропустил. Они вдруг оказались в лагере.

Бобр сидел на земле, баюкая ногу, прикрученную к ровно выструганной палке. Голова Чеглока была обмотана тряпкой с присохшим бурым пятном. Предплечья Жака были покрыты глубокими ножевыми порезами, уже слегка подсохшими. А когда он повернул голову, я заметил кровавые ссадины на его подбородке.

Вернулись не все. Не хватало двоих человек.

Потом меня позвали в землянку предводителя.

Когда, пригнувшись, я забрался внутрь, там уже собралось много народу. В землянке были те, кто обычно собирался перед выходом на дело. Все молчали, пока я шёл к свободному месту. Я уселся на пол, поджав ноги.

Речь шла о неудавшемся деле. Участники по очереди брали слово и высказывались. Говорили разное, но все сходились в одном: неудачи никто не ждал. У речки, казавшейся быстрой, каменистой, но не опасной. Никто не ждал, что в ответственный момент нападающих собьет с ног сильное течение. И что жертвам, казавшимся беззащитными, удастся нанести ответный удар.

– Раньше такого не было, – говорил Филин. – Чтобы за раз таких парней потеряли.

– Раньше у нас и бабы знали своё место, – это был Грач.

Этого я от него не ожидал. Мне всегда казалось, что Грач мне симпатизирует.

А он продолжал:

– Хотелось бы знать, что эта девица на самом деле хотела? Все знают, нельзя тревожить людей перед походом. Мы не собираемся больше терять людей.

– Ни одна девчонка не стоит того, – промурлыкал Молль. – Но, мы уверены, она не хотела ничего дурного.

Чеглок сидел, опустив глаза, и водил рукой по ножнам, висящим на поясе. Теперь он оглядел собравшихся. Остановил взгляд на мне и отвернулся.

– Это я виноват, – говорил он негромко, но его все услышали. – Мне следовало ещё накануне прислушаться к её словам о переправе. Эта глупая девчонка пыталась о ней рассказать, а мы, умные парни, не обратили внимание.

Поднялся шум. Говорили все, перебивая друг друга. Я случайно взглянул на Молля, и заметил странное выражение, промелькнувшее в его глазах. Казалось, он был чем-то доволен.

Потом снова заговорил главарь, и все стихли. Он упомянул некую Сизую гору. И что по пути назад собирается посетить «старуху». И возьмёт с собой меня. При этих словах повисло молчание.

На этом всё и закончилось. Землянка опустела. Вскоре в ней остались лишь я и Чеглок. Потом он посмотрел на меня.

– Ты ещё здесь?

Я поспешно выбрался наружу.

Глава 24

– Стоило ли тащиться в такую даль? – я краем уха услышал приглушённый голос Молля.

– Лишний раз таскаться по Южной дороге?

Полуденное солнце пекло невыносимо. Узкая просёлочная дорога, по которой мы ехали, вилась между редких сосновых рощиц. Стояла весна, но жарко было по-летнему.

Детство моё прошло в более суровых местах, и весна у нас означала не столько жару, сколько грязь и пронизывающий ветер. Я скоро полюбил солнце, и вечнозелёные леса. Но сегодняшнее пекло утомило даже меня.

Нас было пятеро. Мы выехали с утра, и приближались к выезду на большой тракт. Там должны были свернуть с дороги, и тогда нам оставался недлинный, но извилистый путь – лесами до лагеря.

Накануне мы побывали в маленьком селении в горах. Селение это состояло всего из несколько домов. Собравшееся там общество нельзя было назвать приятным. Как я понял, в нём время от времени сходились для ведения дел и решения разнообразных вопросов такие же разбойники, как мы. Чеглок с Моллем были здесь хорошо известны. На меня косились, но вопросов не задавали.