Пётр Машеров

За разговором не заметили, как доехали до колхоза. У здания правления, предупрежденные, их уже ожидали председатель колхоза и секретарь парторганизации Дмитрий Жук.

Зашли в кабинет председателя, и его хозяин предложил раздеться. Но Машеров отказался.

- Я хочу посмотреть ваше хозяйство, а вы кратко расскажите, что за семь лет здесь сделали?

В кабинете висел план расположения колхозных земель, размещения ферм и других хозяйственных построек. Евгений Александрович поднялся, подошел к этому плану.

- Главное, что удалось за это время сделать, - сказал он, - так это добиться укрепления трудовой дисциплины, причем не угрозами и наказаниями, хотя и без этого не обошлось, а больше всего материальной заинтересованностью. Перевыполняет бригада план по урожайности - дополнительная оплата, выше надои и привесы, - действуем так же. Даже за компостирование навоза в поле установили премии колхозникам и бригадиру. Если бурт «дышит», бригадир получает премию десять рублей.

- Что значит «дышит»? - спросил Машеров.

- Очень просто. Я залезаю на бурт, тряхну его, если верхушка колышется, как молодой лед, - значит, «дышит».

Он окинул взглядом мощную фигуру председателя и засмеялся.

- Евгений Александрович, да вы если заберетесь и на приличный камень-валун и тряхнете, как говорите, то он под вами «задышит».

Краска залила лицо председателя, и он смущенно и простодушно ответил собеседнику:

- Нет, валун не заколышется. Вот поедем по бригадам, я вам продемонстрирую.

Затем председатель начал рассказывать, что за эти годы в колхозе построено, насколько увеличились урожайность и поголовье скота, его продуктивность.

- Вот нас, руководителей колхозов и совхозов, агитируют, требуют наращивать производство животноводческой продукции, но неужели вы там, наверху, не знаете, что экономически нам это делать невыгодно. Себестоимость молока и мяса у нас намного выше, чем государственные закупочные цены. Чем больше произведешь молока и мяса — тем больше сделаешь себе убытков.

Он умолк, посмотрел на секретаря, как бы давая понять ему, что тут же хочет получить ответ на свой вопрос. И Машеров ответил:

— Конечно, это негодная экономическая политика, она не способствует росту продукции животноводства. Но ее не решишь в отдельном хозяйстве и даже в республике. Это общегосударственное дело. Повысить закупочные цены колхозам и совхозам, значит, надо либо эквивалентно повысить розничные цены, либо установить государственные дотации. Зарплата у наших людей невысокая, повысить цены на продукты — это в прямом смысле ухудшить их благосостояние, чего, вы сами понимаете, делать нельзя. Проще выделять государственные дотации. Но и этого, оказывается, не так просто добиться. В государственном бюджете не хватает средств. Очень много встает проблем. Но вы правы. Так хозяйствовать дальше нельзя. В Союзе, так в Союзе, но решать надо… - Машеров поднялся и сказал: — Давайте сначала посмотрим семена, ведь сев уже не за горами.

Дверь в амбар была закрыта, но не на замок. Председатель колхоза открыл ее, пропустив вперед гостей. И тут произошел неожиданный инцидент. Кладовщик, которому было уже за семьдесят, увидев их, быстро зашагал навстречу. Остановившись перед Машеровым, он вдруг приложил по-военному руку к головному убору и отрапортовал:

— Товарищ секретарь, кладовая колхоза имени Кирова номер один. Семенной фонд… находятся на хранении триста пятьдесят шесть центнеров ячменя, яровой пшеницы, овса, гречихи и семян других культур. Семена все кондиционные. Кладовщик... — рапортующий назвал свою фамилию, имя и отчество.

Первый секретарь внимательно дослушал рапорт до конца и даже немножко выпрямился. И только когда кладовщик опустил руку, он поздоровался с ним и спросил:

— Вы что, из военных?

— Как вам сказать, — замялся Егор Кузьмич, — я старый солдат. Воевал в империалистическую … за храбрость два Георгиевских креста получил. Воевал в гражданскую за Советскую власть, за землю…

Лицо Машерова начало светлеть.

— Докладываете вы хорошо, — резюмировал он, — а сейчас показывайте, так ли все хорошо у вас в закромах.

— Пройдите, пожалуйста, в конец кладовой, — предложил Егор Кузьмич. — Начнем оттуда, с нашей главной яровой культуры — ячменя.

В кладовой был, можно сказать, образцовый порядок. Каждый сорт семян располагался в отдельном отсеке. Здесь уже стояла табличка, указывающая название сорта, состояние по сортности, всхожести.

Машеров внимательно изучал таблички, брал семена в горсть и разглядывал, иногда запускал руку в семена поглубже и удовлетворенно констатировал:

- Нет, не греются, хранятся хорошо.

Когда осмотр был закончен и все повернули назад к выходу, он положил руку на плечо кладовщика, чем тот был несказанно польщен, и сказал:

- Мне очень приятно, что старый солдат по-прежнему на посту.

- А как же иначе? - не удержался Егор Кузьмич.

- Если б у нас во всех колхозах семена были в таком состоянии, то и урожаи были бы другие, - последовало резюме из уст высокого гостя.