Пётр Великий в жизни. Том первый

Почувствовала ли Царевна София нерешимость в последнюю минуту, как это случалось с нею и прежде, например, накануне задуманнаго венчания на царство; – узнала ль как-нибудь стороною о неблагонадёжности собранных стрельцев; – получила ль совет от князя Голицына, всегдашняго противника крутых мер; – наконец, самому Шакловитому не попались ли какия важныя указания, – неизвестно. Верно только то, что в Кремле ночью на 8 августа царствовало такое же спокойствие, как в Преображенском, и роковое событие, решавшее на ту пору судьбу Петра и Софии, вызвано было ложным слухом.

Погодин М.П. Семнадцать первых лет в жизни императора Петра Великаго. 1672–1789. С. 169

Перед восходом солнца прискакал Щегловитый с убийцами, но, узнав об отсутствии царя, сказал, что будто приезжал он для смены стражи и поспешил обо всём уведомить царевну. Она не смутилась и не согласилась последовать совету князя Голицына, предлагавшего ей бежать в Польшу.

Пушкин А.С. История Петра. Подготовительные тексты. С. 367

Говорят, что Голицын советовал Царевне бежать немедленно в Польшу. «Этим поступком» – отвечала София – «я созналась бы в том, в чём теперь могут только обвинять меня».

Терещенко А. Опыт обозрения жизни сановников… С. 171

Пётр женат на девице из рода Лопухиных по имени Марфа (?) (эта царевна была так напугана, когда ей пришлось бежать ночью полураздетой со своим мужем, чтобы избежать смерти, что и случилось бы, если бы не молодой Голицын (имеется в виду двоюродный брат фаворита правительницы Софьи Алексеевны. – Е.Г.), что несколько дней спустя у неё случился выкидыш (?). Но она вознаградила себя рождением царевича, что случилось в феврале (18 февраля 1690) прошлого года и нанесло последний удар партии царевны).

Де ла Невилль. Записки о Московии. С. 128

И со всеми оными его царское величество Пётр Алексеевич будто, почитай, в том монастыре в осаду сел. И ворота были несколько дней заперты, и пушки на стенах в готовности, и вся та гвардия по ночам была в ружье по стене, ожидая приходу с полками стрелецкими царевны Софии Алексеевны.

Куракин Б.И. Гистория о Петре I и ближних к нему людях. 1682–1695 гг. С. 239–240

С бегством Петра дела приняли такой оборот, что Софья злоумышляла на брата, совершала государственное преступление. Сочувствие общественнаго мнения – а ведь нельзя же было игнорировать его! – естественно на стороне обиженнаго, который вдобавок за стенами Троицкой обители и подле чудотворных мощей св. Сергия сразу обрёл защиту и материальную, и божественную.

Шмурло Е.Ф. Падение царевны Софьи. С. 88

Во всяком случае побег Петра решил дело в его пользу, и София не могла ничего предпринять против него, неприступного в Троицком монастыре. Между стрельцами мало было людей готовых поднять руку на царя. Право было при нём. Сторона приверженцев между боярами была многочисленная и сильная. В народе также предпочтение естественно отдавалось ему пред болезненным и слабоумным его братом. Злоумышления против него были явные, чем возбуждалось к нему участие, и находились новые приверженцы. Решения убить 8-го августа, как прежде 25-го июля, и 1-го августа, положим, не было, но вообще это решение, без сомнения, было в уме, делались приготовления, шли разговоры, но среди этих приготовлений, пока ещё не определён был момент, противная партия сделала свой coup d'etat (государственный переворот – фр.), и все планы Софии с её приятелями были уничтожены.

М. Погодин Как установилось единодержавие Петра. С. 382

…Превосходная натура возраставшего царя взяла верх, и обнаруженное возмущение царевны Софии в 1683 году, равно как и предостережения Русских, верных царю, открыли, наконец, ему глаза и возбудили в нём сильное негодование против многих знатных людей в государстве и вместе с тем и желание, со временем и при случае, отомстить этим противникам его. Поэтому, насколько с одной стороны забота, которую причинила ему партия Софии, настолько с другой и необходимость низвергнуть оную, положили первое основание намерению царя твёрже укрепиться на своём престоле с помощию иностранцев, для чего призывать их более чем когда-либо прежде, из всех стран света, на всевозможные к нему службы. Он хорошо понимал, что эта толпа пришельцев, будучи ненавидима и преследуема его подданными, тем самым побуждена будет возлагать единственное своё упование на него, царя, и, в случае возмущения, без сомнения будет держаться его и делить с ним его счастие и несчастие.

Записки Вебера // Русский архив. № 6. 1872. Стлб. 1100