Пётр Великий в жизни. Том второй

Ягужинский, расхвалив мудрое и милостивое намерение Монарха открыть Кунсткамеру для образования народного, по излишней расчетливости заметил, что, в виду дорого стоящего содержания предметов, следовало бы взыскивать с посетителей за осмотр от одного до двух рублей, что составило бы сумму достаточную не только для сохранения редкостей, но и для пополнения их числа. Государь, главною целью которого было привлечь подданных к изучению природы и искусств, прервал речь Ягужинского словами: «Ты глупо рассуждаешь, Павел Иванович, приведение в исполнение твоего предложения могло бы только воспрепятствовать, а не способствовать моему намерению; кому бы пришла охота заниматься моими, редкостями и осматривать Кунсткамеру, если б за это приходилось ещё платить деньги? Я же приказываю не только пускать сюда всех желающих совершенно даром, но и всякий раз, как здесь соберётся компания людей, угощать их на мой счёт чашкой кофею, стаканом вина, рюмкой водки и другими освежительными напитками в самой Кунсткамере».

Согласно этому распоряжению библиотекарю, сверх его годового оклада определена была сумма в 400 р. на означенное угощение, и мне приходилось наблюдать ещё в царствование императрицы Анны Иоанновны, что знатнейших посетителей Кунсткамеры потчивали кофеем, венгерским вином, пирожным и, смотря по времени года, различными плодами. На помощника библиотекаря и других служащих, хорошо знакомых с Кунсткамерой, была возложена обязанность показывать и разъяснять находящиеся там предметы лицам средних сословий. Этот рассказ сообщен библиотекарем и главным надзирателем натуральной и художественной камеры советником Шумахером.

Подлинные анекдоты о Петре Великом, собранные Яковом Штелиным. Третье издание, вновь исправленное. М., 1830. Части 1-2. С. 121

Некто по фамилии Эдлак (Edlac), бывший на службе Петра I-го, успел получить патент на генеральский чин, уверив Царя, что обладает секретом добыть для него много денег. Царь приказал изложить это письменно. В проект обогащения входило переселение в Россию 1000 Евреев. Из этого источника Эдлак обещал значительный доход, исчисляя его множеством цифр. Царь, прочтя проект, изорвал его, автора-же уволил с следующими словами: «Народ мой и без того довольно плутоват, а дозволь я переселиться Евреям, они окончательно его развратят». Эдлак немедленно покинул Петербург, но в Риге губернатор отобрал у него генеральский патент.

*

Пётр I-й гнушался Евреями. Если ему говорили про них, он обыкновенно выражал такое мнение, что там где Евреи водворены следует, не изгоняя их, стараться извлечь из них возможную пользу для общества; иначе-же надо остерегаться их привлекать или терпеть у себя, потому что эта подлая орда, прибавлял он, всюду вносит с собою безпорядок и разрушение.

Когда Пётр был в Голландии, Евреи просили Николая Витсена, бургомистра Амстердалскаго, походатайствовать за них. Пётр, выслушав убедительную просьбу этого знаменитаго человека, котораго очень любил, отвечал: «Милый мой Витсен, вы знаете Евреев, их характер и нравы; вы знаете также Русских. Я знаю тех и других, и – верьте мне – не настало ещё время соединить эти народности. Передайте Еврееям, что я признателен за их предложения и понимаю, как выгодно было-бы ими воспользоваться, но что мне пришлось-бы чувствовать к ним сострадание, если-б они были посреди Русских: ибо как ни искусны Евреи в торговле и мошенничестве, но имея дела с Русскими, боюсь, что останутся они в накладе».

Анекдоты прошлого столетия. [Извлечение из книг Шерера] // Русский архив, 1877. – Кн. 3. – Вып. 9. – С. 178-179.

Его женщины

«Она худо служила мне передом»

Он любил женщин настолько, насколько шведский король, его соперник, боялся их, и он был непритязательным в любви, как и в еде. Он скорее предпочитал напиваться, чем пробовать тонкие вина.

Вольтер. Анекдоты о Петре Великом. С. 8

При всех трудах и заботах государственных государь иногда любил побеседовать и с красавицею, только не более получаса. Правда, любил его величество женский пол, однако ж страстью ни к какой женщине не прилеплялся и утушал любовный пламень скоро, говоря: «Солдату утопать в роскоши не надлежит. Забывать службу ради женщин непростительно. Быть пленником любовницы хуже, нежели быть пленником на войне. У неприятеля скорая может быть свобода, а у женщины и оковы долговременны». Он употреблял ту, которая ему встретилась и нравилась, но всегда с согласия её и без принуждения. Впрочем, имел такие молодецкие ухватки и так приятно умел обходиться с женским полом, что редкая отказать ему бы могла. Видали мы сие не токмо дома, но и в чужих государствах, а особливо в Польше, когда он на такую охоту с Августом езжал.