Пётр Великий в жизни. Том второй

Меня посетили несколько старых знакомых м-ра В.; одна из них была придворной дамой в царствование Вашего героя. Она умная женщина и развлекает меня рассказами о многих случаях из его частной жизни. Один из них (хоть он и длинен) я изложу, поскольку, как полагаю, он показывает, что монарх не был таким дикарём, каким некоторые представляли его. Он воспылал страстью к дочери одного офицера по имени Монс и, чтобы завоевать её, ухаживал за ней более усердно, чем это обычно приходится делать монархам. Наконец она уступила и стала его явной любовницей, и на протяжении многих лет он любил её с редкой нежностью. В один роковой день он в сопровождении своих собственных и иностранных министров поехал осматривать построенную им в море крепость. На обратном пути польский министр (так именовались тогдашние послы. – Е.Г.) случайно упал с мостков и утонул, несмотря на все попытки спасти его. Император приказал вынуть из его карманов все бумаги и запечатать на виду у всех. Когда обыскивали карманы, выпал портрет; император подобрал его, и вообразите его удивление: он увидел, что это был портрет той самой дамы. Во внезапном порыве гнева он вскрыл некоторые бумаги и нашёл несколько писем, написанных ею покойному в самых нежных выражениях. Он тотчас же покинул общество, один приехал на квартиру моей рассказчицы и приказал ей послать за дамой. Когда та вошла, он заперся в комнате с ними двумя и спросил её, как ей пришло в голову писать такому человеку. Она это отрицала; тогда он предъявил ей портрет и письма, а когда сказал о его смерти, она залилась слезами, а он с такой яростью упрекал её в неблагодарности, что, как думала рассказчица, готов был убить свою даму. Но он вдруг также заплакал и сказал, что прощает ей, поскольку так глубоко чувствует, сколь невозможно завоевать сердечную склонность, «ибо, – добавил он, – несмотря на то что вы отвечали обманом на моё обожание, я чувствую, что не могу ненавидеть вас, хотя себя я ненавижу за слабость, в которой повинен. Но я заслуживал бы совершенного презрения, если бы продолжал жить с вами. Поэтому уходите, пока я могу сдержать свой гнев, не выходя за пределы человеколюбия. Вы никогда не будете нуждаться, но я не желаю вас больше видеть».

Он сдержал свое слово и вскоре после этого выдал её замуж за человека, который служил в отдалённом крае, и всегда заботился об их благополучии.

Письма леди Рондо. Текст цит. по: Безвременье и временщики. Воспоминания об «Эпохе дворцовых переворотов» (1720-е – 1760-е годы). Л. Художественная Литература. 1991. С. 193-194

Рассказ этот в своих подробностях совершенно опровергается Миллером, учёным, как известно, занимавшимся русской историей по архивным подлинным источникам. В одном из рукописных примечаний своих на письма леди Рондо Миллер так передаёт трагический случай: «При осаде Шлюссельбурга в 1702 году Пётр узнал, что обворожительная “domicella Mons” ему неверна и что она вела переписку с саксонским посланником Кенигсеком. Кенигсек провожал государя в этом походе и однажды, поздно вечером, проходя по узенькому мостику, переброшенному чрез небольшой ручей, оступился и утонул.

Первая забота государя при известии о смерти Кенигсека была осмотреть бумаги, бывшие в карманах покойника; в них государь надеялся найти известия относительно союза его с королём Августом и вместо них нашёл нежные письма своей фаворитки. Domicella Mons слишком ясно выражала свою преступную любовь к Кенигсеку; сомнения быть не могло. О портрете, – продолжает Миллер, – тайная история умалчивает. После этого случая государь не хотел уже знать неверную фаворитку, и она, таким образом, лишилась большого счастья, которого непременно бы достигла, если бы сумела превозмочь неосторожную наклонность к Кенигсеку».

Семевский М.И. Тайный сыск Петра I. С. 447

О портрете ничего не говорится в тайной истории, но упоминается о другом знаке ея любви, посланном ею на память г. Кенигсеку. С этих пор царь совершенно отступился от нея.

Сведения о книге: «Письма о России одной дамы, пребывавшей в ней некоторое время, к приятельнице своей в Англию, с историческими примечаниями. Перевод с английскаго. Русская старина, 1878. – Т. 21. – № 2. – С. 331

В рассказе Миллера только одно не ясно: или год смерти Кенигсека выставлен неверно, вместо 1703 – 1702, или Пётр I не тотчас по смерти саксонско-польского посла узнал о связи его с Анною Монс; так, по крайней мере, можно думать по прочтении следующего места в письме государя к Ф.М. Апраксину: