Читаем Пир мудрецов полностью

Пир мудрецов

86. Вы же, философы, нравом куда свирепей и неукрощенее слонов и дельфинов! Пусть Персей Китийский в "Застольных записках" прямо-таки кричит: [b] "О делах любовных свойственнее всего вести беседы за вином: когда мы пьем понемногу, душа сама к этому склоняется. Кто ведет себя при этом кротко и умеренно, - тот достоин похвалы, тот же, кто ненасытен и упивается до зверского состояния - порицания. А вот если бы диалектики, сойдясь на выпивку, стали обсуждать силлогизмы, [с] это следовало бы считать неуместным там, где даже порядочный человек в праве охмелеть. Даже тот, кто хочет сохранить здравый ум, способен на это лишь до некоторого предела, а когда вино одолевает его, тут и начинаются всякие безобразия. Так и получилось недавно со священными послами из Аркадии к Антигону. Сидели они за завтраком торжественно и мрачно, по своим понятиям, и не глядели не только на нас, но и друг на друга. Но когда подошло время выпивки, начались разные представления, и вышли фессалийские танцовщицы, как у них водится, в одних набедренниках, то эти важные мужи не могли больше усидеть, повскакивали [d] с лож и кричали, какое это чудное зрелище, и восхищались: "Блажен царь, который может так наслаждаться!", и много делали подобных неуклюжестей. За той выпивкой был и один философ; когда вошла флейтистка и хотела сесть рядом с нами, где было место, он принял мрачный вид и прогнал ее; но потом, когда как водится на попойках, ее выставили для того, кто больше даст, философ шумно торговался и выразил свое [е] возмущение продавцу (который слишком быстро предложил ее другому), сказав, что такая сделка не имеет силы, а в конце концов прямо полез в драку. Вот каков оказался этот суровый философ, поначалу не желавший даже рядом сидеть с флейтисткой!" Может быть, это сам Персей и полез в такую драку: Антигон Карийстийский в книге "О Зеноне" пишет [Wilamowitz 117]: "Персей однажды купил на пирушке флейтисточку, [f] но побоялся привести ее домой, где он жил вдвоем с Зеноном. Но Зенон, прослышав об этом, ввел ее сам и запер вместе с Персеем". Мне известно также, что афинянин Полистрат по прозвищу Тирренец, бывший учеником Феофраста, сам любил наряжаться в платье флейтисток.

87. Даже цари сходили с ума от флейтисток и арфисток - это Парменион в "Письме к Александру" после взятия Дамаска, где в его руки (608) попало Дариево добро. Перечисляя пленников, он пишет: "Царских наложниц, обученных музыке - триста двадцать девять, мужчин, плетущих венки - сорок шесть, кулинаров - двести семьдесят семь, горшечников -двадцать девять, молочников - тринадцать, буфетчиков - семнадцать, процеживателей вина - семьдесят, парфюмеров - четырнадцать".

Право же, друзья мои, ничто так не радует глаз, как красота женщины. Вот и Эней (Ойней) у Хэремона в одноименной трагедии рассказывает, каких он видел девушек [TGF2. 786]: {182}

{182 Последние семь стихов, очевидно, помещены в конец по ошибке.}

[b] Одна с застежкой, на плече расстегнутой,

Лежала, обнажив две груди белые,

Подставив тело лунному сиянию;

Другая в пляске слева одеяние

Раскрыла и картину живописную

Явила небесам: сквозь тьму кромешную

Как белый снег блистала нагота ее.

Та, оголив свое плечо прекрасное,

Подруги обнимала шею нежную,

Та - из-под разорвавшегося плащика

[c] Бедро открыла взорам, между складками