Пир во время чумы

— Следует найти телефон, по которому можно позвонить Петру и выяснить наконец, что конкретно он от нас ждет, — решительно сказал Стас. — Город прочно контролируется бандитскими группировками. Ты знаешь, я не трус, но на танки в пешем строю с пистолетом не ходят. Кроме того, если даже каким-то чудом мы найдем “агран-2000” и “беретту-гардонс” — что дальше? Почему Петр решил, что именно из этих стволов убили Галину Старову? Какова вероятность, что оружие не уничтожено? И какова вероятность того, что исполнители живы? Почему он считает, что в Москву ездили боевики из Котуни? Извини, я верю в интуицию Петра, но слишком уж все притянуто за уши. Да, здесь недавно убили точно из такого же оружия. Но и в десятках других городов оно появлялось. Он не сказал нам главного в надежде, что мы сами уцепимся за что-то и тогда он подбросит нам козырного туза. Но Петр не знает здешней обстановки. И эта дача, и машина — обыкновенные мышеловки, стоит нам дернуться, нас пристрелят влет.

— Я с тобой согласен, — неожиданно сказал Гуров. — Но мы обязаны хотя бы что-нибудь предпринять, а уж потом звонить. Сейчас мы едем в город. Ты купишь себе и майору какую-то приличную штатскую одежонку, а я пешком пройдусь по городу, переговорю со старыми друзьями, хотя ждать от этих разговоров совершенно нечего.

— И схватишь пулю.

— Это вряд ли. Я пригласил в гости главаря одной из двух группировок. Он хотя бы из любопытства должен меня не трогать до нашей встречи.

— Черт тебя подери, почему ты решил, что он человек любопытный? — Стас ударил кулаком по столу.

— Мне так кажется.

— А мне не кажется, я убежден, что ты человек нормальный. В любой драке бывает то больше шансов, то меньше. У нас их просто нет.

Стас был взбешен не на шутку.

— Как ты полагаешь, почему Петр послал нас в командировку именно в Котунь? — вкрадчиво спросил Гуров.

— Боялся, что мы, находясь в Москве, начнем вмешиваться в чужую работу, и ты наломаешь дров, — ответил Станислав.

— Покажись психиатру.

— Грубо и не аргументированно, — обиделся Стас.

— Но точно. Петр на что-то рассчитывает, но сегодня не имеет нужной информации. Он очень надеется ее получить и хочет, чтобы мы в тот момент находились на месте, — с уверенностью сказал Гуров. — Мы обязаны держаться и ждать, только когда человек бухнется головой о каменную стенку, у него не возникнет сомнений, что дорога окончена.

— Опомнись, здесь не стенка — здесь автоматная очередь в грудь.

— Прекрати на меня наскакивать. Надо — и будешь ждать, — отрезал Гуров. — Сейчас мы едем в город. Ты — в магазин, я — к своим бывшим приятелям. Зачем? Не знаю. Но необходимо двигаться, стоя или сидя на одном месте, никакого результата добыть невозможно. Я выразился ясно? Сними мундир, надень пиджак и плащ майора. Напиши ему записку, хотя я убежден: мы вернемся раньше, чем он проснется.

Они сели в “Ауди”, когда подъехали к шлагбауму, сторож неторопливо вышел на крыльцо с двустволкой в руке.

— Михалыч, кто будет спрашивать — вернемся часа через два, — приспустив окно, сказал Стас.

— Лады, господин полковник. — Мужик улыбнулся. — Гляжу, ты замаскировался, а тачку твою все одно каждый деловой знает.

— Ну и пусть, — засмеялся Стас. — Мы в законе.

— Быстро трезвею, Станислав. — Сторож закурил. — Разреши зайти, стакан принять?

— Да ради бога. Бывай.

Сторож проводил машину взглядом, вытащил из-под куртки телефон, набрал номер и сказал лишь одну фразу:

— Выехали в город, вроде бы на пару часиков.

Эту фразу слышали и сыщики в машине. Гуров отключил аппарат, сказал:

— Служит.

— Иначе нельзя, условия жизни такие. В городе, несмотря на три прошедших года, Гуров ориентировался прекрасно. Проехали здание цирка, которое нынче не было ни праздничным, ни веселым, остановились через два дома.

— Ты видел город? — спросил Стас.

— Палатки словно в Москве — “сникерсы”, бутылки, цветы, внутренняя подсветка, а людей нет.

— Только три часа, — задумчиво произнес Стас.

— Позже будет еще меньше, — убежденно сказал Гуров. — Видишь, между палатками шныряют то ли дети, то ли карлики?

— Люди идут, согнувшись, и не шныряют, а ползают, на земле ищут. Интересно, за счет чего палаточники живут?

— Снова рассуждаешь. Отправляйся в универмаг, купи одежду, посмотри людей, — сказал Гуров, но Стас не двигался, словно не слышал.

— Ты сказал интересное слово “купи”, подразумевается, что у меня имеются деньги.

— Извини, забыл. — Гуров достал из кармана конверт, полученный от Бунича, вынул пачку сотенных долларовых купюр. — Обменяешь. А мне отдай всю свою отечественную наличность.

Стас вынул бумажник, уложил в него доллары, выгреб стопочку командировочных, передал другу и съехидничал:

— И ни в чем себе не отказывай.

— Через час на этом месте. Стас, учти, приказываю — не ввязывайся ни в какие скандалы и драки, если даже при тебе станут убивать.

Гуров выпрыгнул из машины, подошел к ближайшему магазинчику, взглянул на витрину, перешел в соседний. За прилавком скучала белокурая девица, из-за портьеры доносилась чужая гортанная речь.