Пир во время чумы: повести

— Я же тебе русским языком объяснил: на счет «три». Так как там с хлебом и колбасой? — Гуров швырнул сумку в лицо хозяину. — Сходи к соседям, мне от вас подарков не надо, я расплачусь.

Глава 3

Вице-премьер Семен Николаевич Тишин отделил серебряной лопаточкой небольшой кусок заливной севрюги, поставил на тарелку рюмку водки и отошел от стола. Он не любил приемов, которые подчас заканчивались обычной пьянкой, а порой и безобразиями в бане с голыми девицами. Тишин был человеком другого воспитания.

Его родители (мать — доцент, отец — профессор) последние три года науку забросили. И не только потому, что НИИ тихо вымерли, а им все смертельно надоело, просто сын пристроил их в бизнес. Дело было небольшое, не привлекало внимания ни налоговой полиции, ни бандитов, а доходов на жизнь хватало с лихвой. Семен был все еще холост, тридцать лет не возраст, отдыхал с товарищами по партии. Партия с большой буквы, единая, неделимая, направляющая, существовать перестала, а партийки в правительстве, Думе и Администрации Президента множились. Кто-то из предков молодого Тишина, видимо, был голубых недострелянных кровей, так как он заметно отличался от окружения. Не был жаден, войдя во власть, не воровал обеими руками, не прятал миллионы за рубежом, хотя, естественно, и не жил на зарплату. Он обитал с родителями в четырехкомнатной квартире, которую по его уровню можно было назвать скромной. Когда ему делали миллионные предложения, он не отказывался, а отсылал просителя к кому-нибудь из своих коллег, зная, что тот подобными предложениями не гнушается, сам же получал «скромные» комиссионные, платил налоги, отдыхал летом на нормальной неброской дачке и слыл среди своих чудаком.

Тишин Семен Николаевич был умен и осторожен, прекрасно зная, что вокруг воруют по-черному, он довольствовался малой долей, слыл бессребреником, но всегда находился, что называется, в струе, и главные воротилы экономики его уважали, хотя за спиной и посмеивались над ним. Тишин был абсолютно убежден: рано или поздно эпоха безоглядного воровства кончится, дойдет до того, что некоторых посадят в тюрьму, а он не желал быть среди этих некоторых. Говоря откровенно, ему удалось провернуть несколько банковских операций, мелких, не очень крупных, но он сумел, однако, открыть счет на Мальте, где у него лежали смешные деньги — три миллиона долларов. Деньги лежали не на его имя, так что он был и вовсе чист. Тишин никогда публично не выступал по острым проблемам, коммунисты приглашали его в свою партию, но он ловко уходил от подобных предложений, оставляя у левых мнение, что вице-премьер вроде бы и не против, да время еще не пришло. С представителями фракции «Яблоко» он держался самым дружеским образом, заверял в своей поддержке, даже оказывал содействие, если вопрос был третьестепенным, для журналистов и общественности незаметным.

Тишин жил спокойно, при всех перетрясках его не трогали, все считали его своим и вполне безобидным. Он дважды виделся с Президентом один на один, якобы давал искренние советы, на самом деле он внимательно выслушивал косноязычного, больного человека, безошибочно угадывал, какого ответа от него ждут, и высказывался соответственно. В верхах даже существовало мнение, что Тишин ходил у Президента в любимчиках и любой премьер якобы прислушивался к его мнению. А так как его рекомендации всегда были неконкретны, то считалось, что он имеет определенное влияние и на главу правительства.

Жил Семен Николаевич в полном ладу с собой и окружением и терпеливо ждал, когда же кончится смутное время и можно будет примкнуть к победителям.

Англичане говорят, что в каждой семье имеется шкаф, где спрятан скелет. Таким скелетом в семье Тишиных был сын матери от первого брака по имени Николай.

Длились еще спокойные застойные времена, когда профессор Николай Иванович Тишин вдруг женился на красотке из своей лаборатории младшем научном сотруднике Зиночке, стройной кокетливой девочке, старательно выполнявшей все поручения шефа.