Эта погруженность в прошлое спустя десятилетие сыграла злую шутку и с «Пирамидой», текст которой следует дальше. При том, что мы и сегодня остались со старой системой, как бы в насмешку называемой ПРАВОохранительной, и сегодня продолжающей дубинками и шантажом выбивать признания, и сегодня равнодушно штампующей неправедные приговоры, повесть кажется глубоко устаревшей. Столь ценные автору перипетии с рукописью «Высшей меры» жестко привязывают ее к эпохе, которая рухнула в прошлое всего за три дня в августе 1991 года. А намерения углубиться в характеры участников той истории так и остались намерениями… А на первый план выходят былые обиды, давно несущественные: та система, при которой писателя держали в молодых едва ли не до реанимации, а как новинку печатали вещи двадцатилетней давности – труп. И вся эта сюжетная линия потеряла свою художественную необходимость…
В результате «Паутина» – всего-навсего обновленный вариант «Пирамиды» и представляет собой ту же повесть десятилетней давности, расширенную за счет малоинтересной истории ее публикации и последующих отзывов, а основной ее мотив – непрощенные личные обиды автора. Едва ли это представляет интерес и для нынешнего читателя, и для издательства».