Пирамида

— Да это же просто отлично, Димка! Держись и впредь скромным пай-мальчиком и предоставь мне молоть языком. Мы из этого сделаем хорошую котлетку, вот увидишь. А пока давай как следует сделаем эту задачку, чтобы на ней ни соринки, ни пылинки не было.

И они взялись за задачу. Она действительно заняла у них неполных три дня, и Ольф, посмеиваясь, сказал:

— Завтра мы преподнесем ему эту пилюлю. Вот видик у него будет, представляю! А знаешь, — заметил он, кончив переписывать выводы, — я подозреваю, что шеф просто решил проверить нас. По-моему, эта задачонка ему совсем не нужна.

— Почему ты так думаешь?

— А ты вспомни отчеты. Куда можно присобачить эту нашлепку? Для чего она могла понадобиться ему?

Дмитрий задумался.

— Похоже, ты прав, — наконец сказал он. — Я как-то не подумал об этом.

— То-то, — удовлетворенно хмыкнул Ольф. — Отсюда еще раз мораль — слушайся старших. А завтра сиди и помалкивай, разве что поддакни разочек с умным видом.

— Ладно, — улыбнулся Дмитрий, его забавляло, с каким увлечением Ольф относится к этой бутафорской борьбе с Шумиловым.

Шумилов встретил их такой же обаятельной улыбкой, как и в первый раз.

— Прошу, прошу, — широким жестом указал он на кресла, а когда Ольф стал развязывать тесемки папки, спросил: — Не получается что-нибудь?

— Да нет, все получилось… Мы так думаем, — сказал Ольф.

— Да… Ну и что же?

Шумилов явно не понял его.

— Я хочу сказать, что мы закончили, — пояснил Ольф.

— Вот как, — не сразу сказал Шумилов. — Ну что ж, давайте посмотрим.

И он стал внимательно смотреть их выкладки. Он вчитывался в каждую строчку, «искал блох», как выразился потом Ольф, и только однажды спросил:

— А это откуда следует?

— Там внизу сноска, — сказал Ольф.

— Да-да, вижу…

Закончив читать, он откинулся на спинку стула и улыбнулся:

— Поздравляю. Отличная работа.

И тон его был по-прежнему сердечным.

— Откровенно говоря, — продолжал Шумилов, — я не предполагал, что вы сможете так быстро сделать эту работу. Я ведь ориентировался на обычный уровень выпускников. Ну что ж, тем приятнее, что я ошибся. Вы уже занимались когда-нибудь самостоятельной работой?

— Да так, делали кое-что, — неопределенно ответил Ольф.

— Это чувствуется, — кивнул Шумилов. — Я думаю, мы хорошо сработаемся с вами.

— Мы тоже так думаем, — с ясной улыбкой ответил Ольф. — И если уж зашел разговор об этом… Видите ли, Николай Владимирович, мы действительно уже около полутора лет занимаемся одной проблемой… некоторыми вопросами К-мезонных распадов. Нам кажется, мы кое-чего уже достигли. Может быть, и не очень многого, не знаем… Мы еще никому не показывали своей работы…

Ольф замолчал и испытывающе посмотрел на Шумилова.

— Продолжайте, я вас слушаю, — бесстрастно сказал Шумилов.

— Видите ли, нам бы хотелось продолжить эту работу… если, конечно, она действительно чего-то стоит, — поспешно добавил Ольф. — Мы понимаем, что это идет вразрез с вашими планами, но… может быть, удастся как-то совместить наши интересы. Я думаю, работать мы действительно немного умеем, и можно будет сделать так, что и ваша работа не пострадает, и мы смогли бы продолжить свою.

— То есть вы хотите одновременно делать и свою работу, и то, что я вам буду поручать? — уточнил Шумилов.

— Да, — сказал Ольф и впился взглядом в лицо Шумилова.

— Ну что ж, — задумчиво сказал Шумилов. — В принципе это вполне возможно. Надо подумать.

— Тогда, может быть, — сразу вступил Ольф, — вы взглянете на нашу работу?

— Конечно, — благосклонно кивнул Шумилов.

Ольф выложил перед ним еще одну папку. Шумилов наугад просмотрел несколько страниц и закрыл ее.

— Хорошо, я постараюсь поскорее посмотреть это.

— А чем нам пока заниматься?

Шумилов помедлил.

— Чем угодно. Я пока не хочу давать вам никакого задания. А потом видно будет.

И он вновь проводил их до двери кабинета и напутствовал обворожительной улыбкой.

— Уф! — с облегчением вздохнул Ольф в коридоре. — Прямо как в инквизиции. Одного я только понять не могу — неужели он действительно доволен, что мы так быстро сделали эту ерунду?

— Похоже, — сказал Дмитрий.

— Тогда он лучше, чем я думал. Не всякий может так невозмутимо сносить подобные уколы собственному самолюбию. Прошу прощения, доктор Шумилов! — И Ольф отвесил почтительный полупоклон в сторону его кабинета.

— Перестань, тут же люди, — одернул его Дмитрий. — И не радуйся прежде времени. Еще неизвестно, что получится из нашей затеи.

— Хорошо получится, — уверенно сказал Ольф.

— Ну-ну…

— Сейчас меня только одно интересует, — сказал Ольф. — Долго он нас будет мурыжить?

28

Шумилов «мурыжил» их целую неделю. Встречались они ежедневно, но ни разу и словом не обмолвились о работе, хотя Дмитрия так и подмывало подойти к нему и спросить, как обстоят дела. Шумилов, как обычно, был лучезарно вежлив и прямо-таки светился доброжелательностью, но вел себя так, словно они и не давали ему никакой работы.

— Вот барбос! — ругался Дмитрий. — Хоть бы намекнул как-нибудь…

Он нервничал, а Ольф посмеивался и успокаивал его:

— Спокойствие, Матильда, спокойствие. Наша прима-балерина набивает себе цену.

Наконец Шумилов мимоходом бросил им:

— Прошу после обеда ко мне.