Пираньи Неаполя

День выдался жарким, вечером был матч, играла Италия. Летиция хотела, чтобы они вместе его посмотрели, но Николас отказался. Он не болел за сборную – слишком мало игроков из “Наполи”, слишком много из “Ювентуса”, поэтому он и его друзья плевать хотели на этот матч, у них были дела поважнее. Ехали вшестером на трех скутерах. Николас сидел позади Драго. От Моярьелло одна дорога, все время вниз. Невозможно узкие улочки. Вертеп – называют местные этот район.

Самый короткий путь на площадь Беллини. Едешь практически по тротуарам, зато никаких пробок и переулков с односторонним движением. Кто спешит, всегда выбирает эту дорогу.

Николас спешил. На площади Беллини его ждал человек Архангела. Опаздывать нельзя, эти люди не любят терять время. Через десять минут нужно быть на месте.

Последний отрезок пути по улице Фориа, перед музеем, скутеры проехали по широким освещенным тротуарам, беспрестанно нажимая на клаксон, хотя могли бы преспокойно ехать по дороге – в этот час на улицах было пустынно. Редкие прохожие стояли перед большими экранами, поглощенные матчем. Услышав ликующие возгласы, друзья останавливались и спрашивали счет. Италия выигрывала. Николас выругался.

На улице Костантинополи выехали по встречке. Пришлось и тут заехать на тротуар, на этот раз узкий и темный. Народу здесь оказалось больше. Молодежь, главным образом студенты, и туристы. Они тоже направлялись не спеша на площадь Беллини, к воротам Альба, к площади Данте, где заманивали публику большими телевизорами бары и рестораны. Друзья ехали так быстро, что не заметили колясок, стоявших на тротуаре. Рядом за столиком бара сидели родители малышей.

Первый скутер даже не попытался остановиться. Зацепившись ручкой за зеркало мопеда, коляска пришла в движение и быстро, как по льду, покатилась, накренившись. Раздался глухой удар – коляска достигла стены. Звук крови, нежного тельца, подгузников. Тонких детских волосиков, колыбельных, бессонных ночей. Через мгновение раздался детский плач и одновременно с ним женский крик. Ничего страшного, малыш лишь испугался. Его отец словно окаменел. Стоял и смотрел на юнцов, продолжавших свой путь как ни в чем не бывало. Они не остановились. Не оглянулись. И совсем не думали убегать в испуге. Нет. Они припарковали свои скутеры и пошли не спеша, по-хозяйски, как будто все здесь, на этой территории, принадлежало им. Растоптать, ударить, убежать. Быстрые, агрессивные, жестокие. Только так, по-другому они не умеют. У Николаса сердце билось, как сумасшедшее. Он ни о чем не сожалел, это был простой расчет – случившееся не могло сорвать их планов. На улице Костантинополи по обеим сторонам стояли полицейские машины, недалеко от того места, где парни оставили свои скутеры. Полицейские все вчетвером следили за матчем по радио и ничего вокруг не замечали. Все произошло совсем рядом с ними, но даже крики не заставили их выйти из машины. Что они подумали? Что в Неаполе всегда кричат, в Неаполе все кричат. Или так: лучше не вмешиваться, нас мало, мы здесь не авторитет.

Николас молчал, искал глазами нужного человека и думал, что дело могло бы обернуться куда хуже. Эта чертова коляска, нужно было толкнуть ее хорошенько, а не тащить за собой десять метров. Неаполь принадлежит им, включая тротуары, и все должны признать это.

Вот и он, человек дона Витторио Гримальди: шляпа, косяк во рту. Подошел медленно, не снимая шляпы и не сплевывая косяка, – Николас для него молокосос, а не босс, коим тот себя воображал.

– Архангел решил, что ты можешь прийти помолиться. Попадешь в часовню, если будешь следовать указателям.

Николас знал, как расшифровать послание. Архангел ждал его дома, но пройти к нему через главный ход запрещалось. Дон Витторио находился под домашним арестом и не мог ни с кем встречаться. Разумеется, везде были натыканы телекамеры карабинеров, даже если ты их не замечал. Но не камер стоило бояться Николасу, а соглядатаев клана Фаелла. Человек на площади Беллини их предупредил. Если кто-то из Фаелла застукает Николаса, решат, что он работает на Гримальди, и тогда ему не поздоровится. Точка.

На самом же деле Гримальди не воспринимали всерьез Николаса и его группу. Однако не хотели, чтобы по вине этих юнцов полиция и конкуренты заподозрили в чем-то Архангела, которому и без того неприятностей хватало.

Николас поехал на встречу с доном Витторио на мопеде. В Конокале он был никому не известен, хоть и мечтал об обратном. Парни из Системы, возможно, слышали его имя, но не знали в лицо. Для них он – один из тех, кто приезжает за травкой. Николас притормозил рядом с группой подростков и сразу попал в цель:

– Сколько просишь?

– Сто евро.

– Идет. Держи.