Пираньи Неаполя

Николас распределял площади и улицы, и постепенно кресла пустели. Те, кто уже получил свою зону, свою точку, поздравляли вновь назначенных: обнимались, пристально смотрели друг другу в глаза, как воины, готовые к бою.

Чёговорю получил площадь Беллини, а Дохлая Рыба – площадь между улицами Трибунали и Сан-Бьяджо-деи-Либраи. – Ну ты крут, Чёговорю!

– Зубик, – сказал Мараджа, – площадь Принца Умберто, как тебе?

– Мне, Мараджа?! Не подведу!

Николас повернулся и пошел налить себе шампанского.

– Все, да? Вперед!

– А ты, Мараджа? – спросил Зубик.

– Я беру на себя delivery, поставки, у меня будет подвижная точка.

Бисквит сидел в центре и следил за Николасом. Тот прошел мимо него не меньше четырех раз. Бисквит чувствовал себя на скамейке запасных, обойденный вниманием тренера. У него дрожала губа, он вцепился в подлокотники кресла, старался не смотреть на друзей, избегал их насмешливых взглядов. Все решили выпить за обездоленного.

Николас одним глотком осушил бокал и попросил Бисквита встать. Тот смущенно подошел к боссу. Николас положил руку ему на плечо:

– Что, насрал в штаны? Сухие штаны-то?

Смех, звон бокалов.

Николас легонько хлопнул Бисквита по щеке и дал ему точку. Маленькую точку. Его точечку.

Теперь можно было праздновать.

Раскатать всех

Произошел теракт. Все собрались перед ноутбуком Дрона, рассматривали кадры с места взрыва, фотороботы предполагаемых преступников.

– Смотрите, какие у них бороды! – сказал Тукан.

– Да почти как у нас, парни, – обрадовался Дохлая Рыба.

– Ну, за этим стоит такая сила, что вам и не снилось, – заметил Николас.

– А я думаю, они просто ублюдки. Убивают всех без разбора. Вон ребенка убили, – встрял Зубик.

– Твоего что ли?

– Нет.

– Какое тебе тогда дело?

– Там мог быть и я!

– Ну не был же? – выдержав паузу, произнес Николас и подытожил: – Вот у кого сила!

– Да какого черта, Николас? Парни, Мараджа двинулся.

Николас уселся на столе рядом с компьютером и обвел всех пристальным взглядом:

– Сами подумайте. Если человек готов умереть, чтобы чего-то добиться, у него сила, вот и все. Плевать, чего именно он хочет – религия, там, Аллах, какого черта, не знаю. Кто идет за это на смерть, тот однозначно герой.

– Согласен, – отзвался Зубик, – но это же террористы, они Христа хотят сжечь.

– Да, но я их уважаю, они презирают смерть. Уважаю, потому что они смогли всех запугать. Если у всех при виде тебя полные штаны, это значит, ты смог, чтоб мне сдохнуть, ты смог.

– Знаешь, что, Мараджа? Мне нравится, что все боятся бородатых, – сказал Чупа-Чупс.

– Я не боюсь, – сказал Бисквит, у которого не было и намека на бороду, – и вообще вы же не террористы.

– Нет, но я бы не отказался, – ответил Николас и написал в комментариях: “Аллах акбар”.

Тут же набежали с возмущениями.

– Смотри, Мараджа, тебя обсирают, – сказал Бриато.

– Плевать.

– Знаешь, что, Мараджа? – сказал Тукан. – Я первый буду против того, у кого водятся деньги, но кто не умеет их защитить, ведь такой тип получает миллионы просто так и заслуживает, чтобы у него их отобрали. То есть если у тебя есть деньги, ты по-любому рискуешь. Но эти-то просто берут и взрывают, даже детей. Разве это по-мужски?

Чёговорю встал, чтобы взять еще пива, бросил взгляд на экран, где в очередной раз прокручивались эпизоды взрыва и сказал:

– Не, я не согласен, что надо умирать. Ерунда какая-то.

– Вот именно! – поддакнул Драго – Точно. Слушай, – продолжил он, обращаясь к Николасу, – одно дело, если кого-то убивают, ну ограбление там, или перестрелка, или не поделили точку. И совсем другое, если он сам хочет умереть. Это мне не нравится. Это глупо.

– Да… – покачал головой Мараджа. – Так и останемся глупыми карасями, которые только и заглатывают наживку. Будем довольствоваться крохами.

– Мараджа, ты чего ноешь? Мы же короли Неаполя, и ты это знаешь.

– Мелковато, не так это делается!

– А меня все устраивает, – сказал Тукан. – Деньги есть, остальное по барабану.

– Вот именно! – черные глаза Николаса вспыхнули. – В этом-то и проблема. Мы должны командовать, а не тупо рубить бабло.

– Раскатать всех, – добавил Бисквит.

– …нас должны узнавать, должны нам кланяться, должны понять, что мы пришли навсегда. Люди должны бояться, они нас, а не мы их, – заключил Николас, цитируя Макиавелли, накрепко засевшего у него в голове.

– Все и так обсираются, когда видят нас, – заметил Зубик.

– Да должна очередь выстроиться из желающих попасть к нам, а вместо этого…

– Так лучше! – возразил Дохлая Рыба. – А если шпион попадется? Откуда ты знаешь?

– Шпион, не шпион, – Николас покачал головой, – паранца всегда считалась шестеркой босса, полиция так и заявляет при аресте: паранца такого-то…

– Боевое крыло, – добавил Дрон.

– Вот именно. А я не хочу быть ничьим крылом. Хватит кормиться объедками. Мы думаем только о деньгах, а надо думать о том, как подчинить себе всех.

– А мы чем, по-твоему, занимаемся? – Тукан даже расердился.

Они не понимали, может, лишь смутно догадывались, что имел в виду Николас.

– Деньги решают все. Точка, – заключил Зубик.