Пираньи

– Я тоже не буду спать, – заявила она. – Мне спокойнее, когда ты рядом.

Я посмотрел на нее.

– Тогда натяни джинсы вместо шорт, достань шляпу с накомарником и прихвати пузырек с жидкостью от москитов. Я не хочу, чтобы нас заели мошки, если раньше них до нас не доберутся индейцы.

Она засмеялась.

– Сейчас вернусь, – сказала она, спускаясь в каюту. Альма была вовсе не глупа. Вскоре она вернулась с одеялами и подушками.

– Если мы накроемся одеялами, то вспотеем, как в бане, но если их просто постелить на палубе, то будет гораздо удобнее, чем лежать на голых досках.

– Отлично придумано, и мы перестанем быть мишенью.

Я смотрел, как она стелет одеяла на палубу. С подушками получилось очень даже уютно. Даже слишком уютно.

Тут мне в голову пришла мысль.

– Рядом с моей койкой стоит круглая трехфутовая плетеная корзина. Тащи ее сюда и прихвати одеяло.

Альма не задавала вопросов. Когда она вернулась, я установил корзину на скамейке, где обычно сидел, закутал ее одеялом, а сверху нахлобучил свою старую шляпу от солнца.

– Ну как? – спросил я, оглянувшись. Она прыснула со смеху.

– Совсем как ты.

– Спасибо.

Я растянулся на палубе рядом с ней.

– А теперь поспи немного, а я покараулю.

– Ты не устал?

– Все в порядке.

– Если тебе надо взбодриться, флакончик у меня в кармане.

– Буду иметь в виду, вдруг понадобится.

Я смотрел, как она завернулась в одеяло, потом взглянул на корзину и улыбнулся сам себе. Она права. В темноте было очень похоже на меня.

Глава 5

Я почувствовал, как она трясет меня за плечо, и тут же проснулся. Альма прижала палец к моим губам и молча указала на нос нашего пароходика. Пригнувшись, я выглянул из-за выступа каюты.

Из лодки, привязанной к пиллерсу, на нашу посудину лез какой-то человек. В темноте я не мог разглядеть его лица, но заметил, как наши матросы подают ему знаки. Он кивнул им и стал тихонько красться по палубе туда, где мы спали.

Толкнув Альму к двери каюты у себя за спиной, я приложил винтовку к плечу. Человек рванулся в нашу сторону. Я увидел, как блеснуло мачете, когда он занес его над головой и яростно воткнул в корзину, которую я предусмотрительно поставил на скамейку. Мачете застряло в одеяле. Я не стал ждать, когда человек повернется к нам, и всадил две пули ему в спину между лопатками. Он согнулся и рухнул на палубу. Я подтолкнул его ногой, и он перевалился в воду через низенький бортик.

Отрывисто залаял пистолет Альмы. Я резко обернулся. Она держала его перед собой, крепко сжав руками, и целилась в матроса, бежавшего к нам. Он все еще двигался по инерции, и мне пришлось оттолкнуть девушку, чтобы он не упал прямо на нее. Я отпихнул тело, из его безжизненной руки выпал пистолет. Я сбросил труп в воду.

– Это был Пабло, – сказала она дрожащим голосом. – Он пытался нас убить.

– Да.

– Он мертв? – спросила она.

– Да.

Она быстро перекрестилась.

– Я согрешила. Я еще никогда никого не убивала.

– Было бы еще большим грехом, если бы ты позволила ему убить себя, – попытался я успокоить девушку.

Я забрал у нее пистолет и перезарядил его.

– Держи, он может тебе еще понадобиться. Пойдем, – сказал я, махнув рукой, и пошел по узкому проходу на нос.

Как только мы обошли каюту, я услышал плеск весел и увидел уплывающую шлюпку. Перед нами на палубе сидел молодой матрос, продолжая сжимать в руках кошку с шестью крючками, веревка от которой тянулась следом за лодкой. Он не шевелился, и с ужасом глядел на нас. Я медленно поднял винтовку и прицелился. Ни секунды не колеблясь, он спрыгнул с пароходика и бросился вплавь догонять шлюпку.

Я посмотрел ему вслед и обернулся к Альме.

– Кажется, у нас больше нет команды. Она тоже посмотрела на меня.

– Что мы будем теперь делать?

– Придумаем что-нибудь, – ответил я как можно тверже, хотя сам не был ни в чем уверен. Альма дрожала. Я крепко взял ее за руку.

– Ничего. Как-нибудь справимся. До сих пор ведь все получалось.

– Я убила человека.

Ее глаза наполнились слезами.

– Он бы сам тебя убил, так что все в порядке. Девушка разрыдалась. Я обнял ее и прижал голову к своей груди.

– Успокойся, теперь уже ничего нельзя поделать, – заговорил я как можно мягче, гладя ее по голове.

Она прижалась ко мне.

– Когда мы приедем в Икитос, я пойду на исповедь. Я почувствовал, как она крепко прижалась ко мне.

– Конечно.

Она вдруг взглянула на меня и спросила с удивлением.

– Ты что, хочешь меня?

Я попытался отодвинуться от нее, но она крепко меня обнимала.

– Я вполне нормальный мужчина.

– А я думала, что не нравлюсь тебе.

– Я же тебе объяснял. Ты девушка Анжело.

Я отстранил ее от себя, а она взглянула на меня снизу вверх. Я поцеловал ее и тут же отступил.

– Ты мне нравишься, но сейчас нам важнее заняться кое-чем другим, а не нежностями.

Она доверчиво улыбнулась.

– А у тебя уже была перуанская кошечка? – спросила она поддразнивающе.

– Нет, из всего перуанского я пробовал только перуанский «снежок».

– Ну, я за тебя возьмусь. Перуанская кошечка – это даже лучше, чем перуанский «снежок». Ты ни от кого никогда не получишь такого удовольствия.

Я расхохотался.

– Остановись, ты сведешь меня с ума.