Пиранья

– А чем это вы рыбок-то кормите, дражайшая Надежда Климовна?

– Как чем? Мясом. Куриным, – уточнила она. – Специально на рынок езжу, туда кур свежих привозят из фермерского хозяйства.

– Да? Очень странных кур разводят наши фермеры… Гляньте сюда, Елена Денисовна.

Лена подошла, наклонилась к стеклу, куда указывал Левченко, и отпрянула в ужасе. На дне аквариума лежала человеческая кисть, почти совсем уже обглоданная пираньями, а поодаль – нечто, напоминавшее остатки грудины с ребрами.

– Боже мой… – пробормотала Крошина.

Сзади раздался грохот – это упала в обморок Надежда Климовна, снеся попутно стул.

– Сдается мне, что вот он, пропавший хозяин кабинета. – Лена пересилила себя и снова подошла к стеклу, пытаясь разглядеть то, что осталось от кисти. – Ну да – татушка на указательном пальце… повезло, что сохранилась, облегчит опознание. Как нам теперь все это из аквариума достать? – Она повернулась к Левченко, пытавшемуся помочь Надежде Климовне и вернуть ту в реальность.

– Надо спецов каких-то по рыбам вызывать.

– Что-то мне тоже дурно, – пробормотала Лена, хватаясь рукой за стол. – Давно такого не попадалось, да, пожалуй, никогда…

В коридоре послышались шаги, и звонкий голос Анны Веткиной спросил:

– Надежда Климовна, вы у Антона Максимовича? Я пришла!

Лена быстро взяла себя в руки и вышла в приемную, огорошив своим появлением Веткину:

– Добрый день, Анна Дмитриевна.

– Здравствуйте, – выдавила та, и Лена заметила, что девушка нервничает.

– Скажите, когда вы видели Антона Максимовича?

– Два дня назад… он чуть раньше с работы ушел…

– А потом?

– А потом не видела… что-то случилось?

– Пока нет. Я попрошу вас побыть в вашем кабинете, минут через двадцать мне нужно будет вас опросить, хорошо?

Веткина закивала и попятилась к выходу. От Лены не укрылось, однако, что, уходя, Анна бросила быстрый взгляд на двери кабинета Гаврилова.

– Я опергруппу вызвал, – сообщил Левченко, когда Лена вернулась.

– Нам бы сперва рыб из аквариума убрать…

– Есть… есть человек, к которому Антон Максимович обращался, если… если что-то случалось, – выдохнула Надежда Климовна, судорожно вбирая воздух ртом. – Телефон… календарь… – Она показала пальцем на перекидной настольный календарь, и Лена подала его ей.

Перекинув все страницы назад, Надежда Климовна ткнула в записанный телефонный номер и снова зарыдала.

Пока Лена звонила специалисту по пираньям, в коридоре хлопнула дверь, и раздались быстрые шаги.

– Черт, Веткина! Саша, догоните, пожалуйста, я просила ее никуда не уходить!

Левченко выскочил в коридор, но Анны нигде не было.

– Вот наверняка по лестнице побежала! – еле сдерживая злость, оперативник кинулся к лифту.

Веткину он увидел, когда та выходила из здания. Саша ускорился и в несколько прыжков догнал девушку, не успевшую пересечь площадь перед бизнес-центром. Нож выпал из сумки в тот момент, когда Левченко взял Веткину сзади за руку, и она от неожиданности дернулась так сильно, что выронила сумку на тротуар.

– Так, стоять всем! – рявкнул Саша, не выпуская рукав пальто Анны, а свободной рукой вытаскивая удостоверение и демонстрируя кинувшимся к ним охранникам бизнес-центра. – Вызывайте наряд, быстро. А вы, гражданка, задержаны по подозрению в тройном убийстве, – бросил он оторопевшей от неожиданности Анне и полез за наручниками. – Позвольте браслетики… вот так… – Он скрепил запястья девушки наручниками и присел, аккуратно беря за угол пакет, в котором лежал тяжелый нож с зазубринами на лезвии. – Будьте добры, посмотрите. – Он показал находку одному из охранников, который остался снаружи. – Видели, где я его взял?

– Конечно. Он из вот этой сумки на асфальт выпал, а сумку девушка несла.

– Замечательно. Это, Анна Дмитриевна, на случай, если вы начнете кричать «я не я и сумка не моя» – вот, у меня и свидетель имеется. А куда мы такую штучку интересную несли?

– Это не мое…

– Так я знаю, что не ваше. Но несли-то куда среди бела дня, а? Выбросить хотели? Ай-ай-ай, Анна Дмитриевна, а ножик-то по четырем эпизодам проходит. Рукоятку-то хоть вытерли или не догадались?

По расширившимся от ужаса глазам девушки Левченко понял, что попал в точку – она так спешила избавиться от улики, что не подумала о такой мелочи, как отпечатки пальцев.

– Что же вас дружок-то не проинструктировал?

– Ка-какой дружок? – пролепетала Веткина, не сводя глаз с пакета.

– Так Карманов же, Виталий Егорович. Ведь это с ним вы так лихо людей научились резать?

– Я никого…

– Да понятно, – отмахнулся Саша, – вы никого, Карманов никого, а на ноже отпечатки – наверняка и ваши, и его.

– Я не знаю никакого Карманова…

– Не усугубляйте, Анна Дмитриевна. Не зря вас наша наружка столько времени водила. И снимочки имеются – вы и господин Карманов в его шикарном авто, на прогулке, у клуба, где вы ножевым боем занимались, – да много таких мест. Так что не берите лишнего себе, вам и так хватит.

Веткина вдруг осела прямо на асфальт, закрыла лицо скованными руками и зарыдала в голос, как ребенок, всхлипывая и приговаривая:

– Я не хотела… не хотела… я ему говорила – не надо, не надо, нам и так хорошо… я Николя не убивала, это Ветал…