Пиранья. Бродячее сокровище

– Что же они вас? – спросил Мазур с неподдельным любопытством. – Хунты три года как нет, тут, говорят, демократия с законно избранным президентом...

– Этим обезьянам расскажите... – девушка дернула подбородком в сторону лениво шагавшего рядом конвоира. – Может и поверят, в чем я сильно сомневаюсь... А вы кто?

– Бродяга, – сказал Мазур. – Ловец удачи. – Австралия. Моряк. Искал тут фортуну. Пролетел.

– Интересно, – протянула она. – Кратенько, но исчерпывающе... Я – Энджел, а это – Дик.

«Из тебя такой же ангел, как из меня[6], – подумал Мазур. – Скорее уж чертенок. Строптивая девочка, с характером. Но симпатичная – спасу нет...»

– Что тут за веселуха? – спросил он с интересом.

– Заварушка на нефтепромыслах, – охотно ответила Энджел. – Сначала профсоюзы потребовали повышения зарплаты, потом как-то незаметно, по здешнему обыкновению, дела пошли круче – кто-то поджег здание администрации, кто-то начал палить по полицейским... В общем, заварилась каша, мимоходом сожгли полицейский участок и разграбили дюжину магазинов, подключились и те, кто никакого отношения к нефтепромыслам не имел, вызвали солдат...

– Понятно, – сказал Мазур. – Интересно, на что мне-то, случайному путнику, при таком раскладе рассчитывать?

– Как повернется, – угрюмо ответил бородач. – Повезет – дадут пинка под зад и отпустят, а то и к стенке поставят...

– Нет, серьезно? – повернулся Мазур к девушке.

– Кто его знает, – задумчиво сказала Энджел. – Дикки, конечно, у нас мизантроп, но тут и в самом деле все зависит от того, что им в голову взбредет... Вы тут недавно?

– Три дня.

– Тогда помалкивайте и не качайте права...

– Джон.

– И не качайте права, Джон. Если уж они загребли нас, со всеми нашими верительными грамотами и рекомендательными письмами, с вами тем паче церемониться не станут. Боюсь, ваше посольство вашей судьбой будет не особенно озабочено...

– Уж это точно, – искренне сказал Мазур, не уточняя, что австралийское посольство о таковом гражданине и слыхом не слыхивало. И, дай-то бог, не услышит вовсе...

– Помалкивайте и стойте навытяжку. Смотришь, обойдется. Мы все им не особенно и нужны, у них и без нас хлопот полон рот...

– Сенсации ей захотелось, – печально упрекнул мизантроп Дик. – Говорил тебе, не стоило сюда ездить...

– Ну что ты беспокоишься? – хмыкнула девушка с ангельским имечком. – Тебе полегче. Тебя в случае чего просто шлепнут, а меня еще и изнасилуют... – она послала приятелю ослепительную рекламную улыбку. – Остается надеяться, что среди них найдется пара-тройка гомиков – чтоб ко мне очередь была короче...

– Нет, ребята, вы что, в самом деле... – сказал Мазур со вполне понятным беспокойством.

– Да ну, – сказала Энджел с чуточку наигранной беззаботностью. – Не джунгли все-таки и хунты в самом деле давно нет, выкрутимся. Какой-нибудь офицер рано или поздно появится среди этих чурбанов. Не те времена, чтобы американские журналисты пропадали средь бела дня...

– Вам легче, – сказал Мазур с искренней завистью.

– А вы держитесь за нас, Джон, выкрутимся...

Конвоир забежал вперед, показывая дорогу, и процессия свернула к большому магазину с выбитыми напрочь витринами и покосившейся вывеской. Войдя внутрь, Мазур убедился, что восстановление порядка в данном конкретном случае запоздало – полки были пустехоньки, только в углу, рядом с грудой оберточной бумаги, валялась одинокая банка с консервированным супом.

Посреди обширного зала, заложив руки за спину, расхаживал рослый сержант – форменный двойник того, кому попался Мазур на свою беду. Та же непроницаемо-хамская унтерскаярожа, те же габариты и стать. Кроме него, присутствовали еще четверо солдат, их винтовки были аккуратно составлены в углу.

Совсем неподалеку простучала пулеметная очередь – сухая, громкая, стрелок определенно не жалел патронов. «Эм-шестьдесят», – машинально отметил Мазур, что в этой ситуации было совершенно ни к чему. – На пол-ленты засадил, декадент...»

Сержант что-то повелительно рявкнул, и его подчиненные вкупе с конвоирами накинулись в первую очередь на Мазура – таково уж было его невезение. Вытащили документы из внутреннего кармана, развернули лицом к стене, заставили опереться на нее расставленными руками и быстренько обыскали – точнее, наскоро охлопали, проформы ради. Разумеется, пистолета в рукаве куртки они не обнаружили.

Потом его взяли за шиворот и развернули лицом к сержанту – как и в столь же стремительном темпе охлопанного Дика. Сержант, глядя на обоих взглядом завзятого людоеда, со вкусом и расстановкой погрозил им кулачищем, явно намекая, что их знакомство еще не достигло своего апогея. Документы Мазура он сунул себе в нагрудный карман рубашки, удостоив лишь беглого взгляда.