Пиранья. Бродячее сокровище

Он сделал резкое движение правым плечом вперед, его лицо на краткий миг исказилось в многозначительной, непроизвольной, знакомой Мазуру гримасе предчувствия стрельбы, а в следующий миг Мазур в великолепном прыжке уже летел в угол головой вперед, краем глаза успев заметить, как полотнище флага с изнанки полыхнуло дырками с опаленными краями, желтыми язычками огня, слыша оглушительную в четырех стенах автоматную очередь…

Энджел еще запрокидывалась в нелепой позе, содрогаясь под ударами пуль, с лицом человека, еще не понявшего, что его только что убили до смерти, и это необратимо. Еще заваливался Дик — а Мазур уже рванул кольт из-под пиджака, перекатился подальше от лестницы, дважды выстрелил в перевороте — и не промазал, конечно, прилаженный под столешницей автомат умолк, команданте звонко стукнулся затылком об стену, с дыркой посреди лба и второй — на две ладони пониже левой ключицы, аккурат против сердца…

Лестница затряслась — по ней опрометью сбегал человек, яростно, наугад лупивший перед собой из автомата. Дав ему достигнуть середины лестницы, Мазур еще раз перекатился, нажал на спуск. Стрелок с невероятным грохотом загремел по ступенькам, мертвее мертвого.

Мазур ждал, замерев и держа пистолет наготове. Он не сводил глаз с потолка, но проходили секунды, слившись почти что в целую минуту, а наверху никто не шевелился. Походило на то, что в засаде там сидел один-единственный орелик. Знать бы еще, как обстоят дела снаружи — там тишина, но это ни о чем еще не говорит… Пока не выглянешь, не удостоверишься. Пора решаться…

Пачкая новехонький костюм, он осторожно подполз к Энджел. И, постаравшись не вляпаться в кровавые пятна, вытащил из кармана ее курточки ключи от машины. Потом тем же макаром перебрался правее, прихватил автомат чердачного обитателя, снял у того с пояса сумку с тремя магазинами. Окинул взглядом комнату. Никто из семерых не шевелился, вонь пыли и старого трухлявого дерева напрочь перебивал прекрасно знакомый Мазуру запах крови, кровушки, кровищи.

Вот оно что, повторил он мысленно. Микросхемы. Ну да, в налете подозревают в первую очередь людей этого вот жмурика. Значит, чья-то умная головушка уже сложила два и два, эксперты подмогнули, и янкесы знают, что…

«Сука, — подумал он потом, глядя на неподвижное лицо девушки без тени сочувствия. — Витрина ей понадобилась…»

Ни сочувствия, ни сожаления. Эта стерва его хладнокровнейшим образом выставила в качестве живца. Команданте лупил в него первого, искренне полагая главным, и, не будь у Мазура кое-каких полезных навыков, не будь кое-какого специфического жизненного опыта, он первым словил бы приличную дозу свинца… Сука, стерва… Интересно, она это придумала позже или сразу, в том городишке? Очень может быть, что сразу, девочка, согласимся, неглупая… была. Доподлинный австралийский мореход-бродяга первым бы и лег…

Он приподнялся, сгруппировался, «щучкой» выпрыгнул в окно. Упав на твердую землю, тут же перевернулся, вскочил, пригибаясь, перебежал за угол дома.

Бабахнули ружейные выстрелы — это давешний колхозник, мичуринец хренов, враз стряхнувший безразличие и оказавшийся определенно не глухим, стоял во весь рост посреди неизвестных злаков и ожесточенно палил в сторону Мазура из длинной винтовки.

Стрелок из труженика полей был хреновый — но не следовало позволять ему и дальше развлекаться этаким вот образом. Мазур без всякой жалости поднял автомат и короткой очередью повредил вояке обе нижних конечности, отчего тот завалился в посевы и заблажил там нечеловеческим голосом.

Если в чащобе укрылись другие, эти вопли прибавят растерянности и определенной нервозности… Мазур наугад полоснул по лесу длинной очередью — авось кто-нибудь решит, что замечен, и дернется, обозначит себя…

Нет, никакой реакции. Но ведь нельзя валяться тут до морковкиного заговенья!

Мазур короткими перебежками бросился к джипу, вертясь так, чтобы охватить взглядом все окружающее на триста шестьдесят градусов. Момент был самый рискованный — и пешком идти нельзя, нужно добраться до машины, и настал тот миг, когда при удаче подстрелить его легче легкого. Но ничего тут не поделаешь…

Текли секунды, а он все еще был жив, и никто не стрелял из чащи, и, если бы крестьянин не орал благим матом, стояла бы совершеннейшая тишина…

Мазур достиг джипа, и стало чуточку полегче — теперь огромная американская машина прикрывала его с одной стороны. Прижавшись спиной к теплому железу дверцы, держа автомат наготове, вслепую, на ощупь вставил ключ в дверной замок, повернул, отпер. Одним рывком распахнул дверь, вскочил на сиденье, с маху вставил ключ. Взревел мотор. Перекинув рычаг на руле, Мазур врубил задний ход, так что могучая машина прыгнула в хваленом «полицейском развороте». Так, теперь вперед…

Пригибаясь к рулю, он несся по узкой колее, временами машина ревела на пределе, но Мазур ее нисколечко не жалел — теперь следует как можно быстрее оказаться как можно дальше отсюда. И, не мешкая, пускаться в дорогу, подальше от Ла-Бьянки, на восток, все время на восток…