Пиранья против воров

Хвоста за ним вроде бы не было – когда Мазур нахально поставил машину там, где стоянка была запрещена категорически, все ехавшие следом так и проехали мимо. Сидя за рулем, он внимательно следил за обогнавшими. Нет, никто даже не притормозил, не попытался высадить пассажира...

Выключив мотор, он вылез. «Волга» так и осталась стоять прямо под запрещающим знаком, но, учитывая ее номера, можно было не бояться неприятностей. Он поймал себя на том, что эти декорации ему чуточку нравятся: максимально облегчающие жизнь автомобильные номера и телефоны, приятное ощущение того, что тебя в темпе вытащат из любых почти хлопот примчавшиеся, как пожарная команда, Папины ребятушки. Дело не в личных амбициях – пожалуй, он впервые работал в столь тепличных условиях, настолько прикрытый со всех сторон, пусть и не самыми приятными людьми. Последнюю четверть века все обычно обстояло с точностью до наоборот, весь мир шел на него войной, или по крайней мере держал враждебный нейтралитет. Грех не выиграть в таких вот обстоятельствах, господин контр-адмирал...

Описанный Михасем дом он узнал сразу – и не сбился с ритма, шагал в прежнем темпе. Только оказавшись прямо напротив подъезда, резко повернул туда. Оглядываться не стал – но, вбежав в полутемное парадное, отпрянул за угол.

Тишина. Никто не кинулся следом – то ли не было хвоста, то ли хвост попался опытный, не купившийся на столь дешевую приманку. Мазур свернул в низкий, столь же темный коридорчик, миновал двери двух квартир, дернул ручку третьей двери – и очутился на параллельной улице. Чтобы успеть за ним, обежав дом кругом, любому хвосту пришлось бы нестись со скоростью мотоцикла, что заранее нереально...

Перейдя на другую сторону, он ускорил шаг. Свернул за угол, дождался зеленого света на переходе, увернулся от белого джипика, нахально этот зеленый свет проигнорировавшего – за рулем, надменно вздернув подбородок, восседала загорелая соплюшка в красном купальнике, чья-то, надо полагать, игрушечка, потому что подлинные хозяева жизни, как Мазур успел убедиться, к окружающим их благам относятся не в пример спокойнее.

«Вот так и гробят дешевые случайности тщательно продуманную операцию, – подумал он сердито, глядя, как белый джипик неумело мечется из ряда в ряд. – Две секунды промедления, скорость на пяток километров больше – и отдавила бы ногу, девочка-сосунок, лишив подвижности... И поди раскрой здешние пахнущие смертью ребусы, прыгая на костылях – пусть даже тебя будет бережно поддерживать под локотки с полдюжины крепких ребят...»

Жигуль стоял в условленном месте. Мазур, согнувшись в три погибели, влез в тесную машинешку, и она сорвалась с места.

Михась молчал – и что-то чересчур уж часто посматривал в зеркальце заднего вида, без всякой на то необходимости, по твердому убеждению Мазура, метнулся в соседний ряд меж двумя машинами (одна возмущенно рявкнула сигналом), с отчаянным визгом покрышек свернул вправо.

– За тобой что, хвост? – спросил Мазур.

– Да ну, с чего ты взял... Привычка.

Показалось Мазуру, или в самом деле ответ прозвучал как-то неубедительно?

– Ну, как успехи? – спросил он нетерпеливо.

– Успехи... – Михась нервно хмыкнул. – Извини, не могу пока что похвастаться особенными успехами. Что ты хочешь, ежели приходится копать неофициально, личные контакты напрягать... Много ли за сутки успеешь... Короче, предварительный расклад такой: в этом городе немало специфического народца, который с превеликим удовольствием потеснил бы твоего Гвоздя на том или ином направлении – и каждый второй, не считая каждого первого, без особых моральных препонов отправил бы его к праотцам. Не своими руками, конечно. Но все это – на стадии мечтаний. Прошел первый угар рыночных реформ, знаешь ли, торопыг большей частью перестреляли. Нынешний народец уже научился просчитывать последствия, не рубить сук, на котором сидит, по одежке протягивать ножки... Завистники-недоброжелатели, таким образом, за стадию светлых мечтаний не выходят...

– Но кто-то же все это устроил?

– Вот тут и начинается сплошная темень, – сказал Михась. – С одной стороны, ни один из элементов сложившейся системы пока что не замечен в попытке осуществления каких-то активных планов. С другой же... Здесь, безусловно, действует кто-то весьма профессиональный, поскольку работает мастерски, и холодный, как удав, потому что через «двухсотых» переступает, как через бревна... Ты не помнишь, как на ученом языке называется соединение несовместимых понятий?

– Катахреза, – нетерпеливо сказал Мазур.

– Вот именно, полная и законченная катахреза имеет место быть... Среди здешних инициатора всей этой чертовщины, очень похоже, искать не стоит... а на внешний источник воздействия так просто не выйдешь. У нас еще двенадцать дней...

– Одиннадцать с половиной, – мрачно поправил Мазур.

– Ну да, правильно... Я тебя убедительно прошу: не раскисай и не нервничай. В конце-то концов, мы тоже – система... И умеем ходить стенка на стенку. И не Гвоздю, знаешь ли, на нас серьезно наезжать...