Пиранья

Но время шло, а в тихую комнату никто не врывался. Мазур даже ощутил легкое разочарование. И постарался успокоить себя тем, что врываться им вовсе не обязательно: вон в той симпатичной люстре очень удобно вмонтировать широкоугольный объектив, сейчас его отпустят, а через пару дней подойдет незнакомец… стоп, что-то тут не клеится! Какая может быть «пара дней», если они вскоре вновь уйдут в море и неизвестно когда вернутся. Не будут же те ждать возвращения «Сириуса» в СССР? Или будут? Вот тогда и получится настоящая хохма, когда станут разыскивать в Институте океанологии старшего научного сотрудника по фамилии Мазур…

– Думаешь о чем-то серьезном? – тихонько спросила Мадлен.

– Думаю, зачем я тебе.

– А низачем, – сказала она. – Просто стало интересно – каковы эти русские. Тебе ведь, положа руку на сердце, было интересно, каковы же эти француженки?

– Ну, вообще-то…

– А если честно?

– Если честно, то да.

– Вот видишь. Не обиделся?

– За что? – усмехнулся Мазур. – Не такой уж я глупый романтик, чтобы полагать, будто ты с трех беглых взглядов влюбилась в меня без памяти. Не столь уж я о себе высокого мнения… Приключение так приключение.

– Вот и прекрасно, – с облегчением вздохнула она. – А то я уже боялась совершенно непредсказуемой реакции загадочной славянской души…

– Интересно, откуда ты эту душу знаешь? По книгам?

– Ну, главным образом, – призналась Мадлен смущенно. – Достоевский и Чехов…

– Милая, с тех пор много воды утекло… – сказал Мазур. – А вот я, признаюсь тебе честно, о французах сужу главным образом по Дюма…

– Ну, со времен Дюма тоже много воды утекло.

– Как сказать… Дело в том, что все это приключение очень удачно ложится на мои впечатления от Дюма, понимаешь?

– Ничего себе! – присвистнула Мадлен. – И какой же у тебя перед глазами встает женский образ? Неужели миледи?

– Ну почему? Есть более приятные, взять королеву Марго…

– Спасибо, шевалье…

– Я серьезно.

– И все же ты романтик, – фыркнула Мадлен. – Сирил, большую часть жизни я – напористая и неутомимая журналистка, робот в юбке…

– Успокойся, – сказал Мазур. – Я и не собираюсь в тебя влюбляться, так что… ох! Это обязательно – так щипаться?

– Да, не романтик…

– Какой есть. Но должен заметить, что ты временами – чертовски приятный робот.

– Боже мой, – грустно вздохнула Мадлен, вставая с постели. – Мне иногда кажется, что меня крупно разыграли. Ну не похож ты на русского! Обычный, остроумный, раскованный парень…

– Ну что поделать, – сказал Мазур. – Нет у меня балалайки. А русские – они разные. Если ты не знала. Слушай… У нас есть что-то, хотя бы отдаленно напоминающее будущее?

– Романтик…

– Я же сказал – отдаленно напоминающее…

– Не знаю, – серьезно сказала Мадлен, застегивая блузку. – Мне по душе та самая варварская неискушенность, ты милый парень… Я бы согласилась с тобой дружить и дальше… при условии, что ты не станешь забивать себе голову романтикой. Понимаешь, романтики я боюсь. Она совершенно не гармонирует с нашим веком… Тебя устраивает такая мимолетная подруга, циничная и прагматичная?

– Вполне.

– Хорошо подумал?

– Ага.

– Вот только как нам все устроить на будущее? Ты отчаянно храбришься и заверяешь, что у вас настали другие времена… но я-то знаю, милый, что ты можешь нарваться на неприятности…

– Глупости, – сказал Мазур. – У меня отличные отношения с капитаном, в город иногда хожу один… Скажи, где я могу тебя найти, – и проблема снимется.

– Вот визитная карточка. Только сначала обязательно позвони…

– Я понятливый, – сказал Мазур. – Разумеется, позвоню. Я ж понимаю, что эту очаровательную комнатку ты не ради меня сняла и не сегодня… И в твою личную жизнь лезть не собираюсь.

– Милый, ты – само совершенство… Пошли?

Выходя вслед за ней на тихую улочку, Мазур ощутил смесь самых разнообразных чувств – от ублаженного мужского самолюбия (а все-таки хорошо!) до жгучего любопытства: неужели так и не кинутся наперерез хмурые типы в нахлобученных на лоб шляпах?

Не кинулись. Пуста была улочка. Даже полицейский куда-то запропастился.

– Тебя подвезти? – спросила Мадлен.

– Нет, спасибо, – сказал Мазур. – Пройдусь еще по городу. Скоро нам опять в море, хочется по твердой земле как следует побродить.

– Ну что ж… Звони.

Мадлен чмокнула его в щеку, села за руль, и «джип» лихо рванул с места. На взгляд Мазура, прощание получилось несколько суховатое, но так уж, видимо, у буржуев полагается. Ну и ладно, не влюбленный мальчишка, в самом-то деле. Справедливости ради следует признать, что приключение получилось по-настоящему захватывающее, так что не будем требовать от жизни слишком многого, не ждешь же ты, чтобы она в тебя влюбилась со всем пылом, в Союз с тобой запросилась, чтобы вступить там в партию и поднимать Нечерноземье?