Пират

Мне притащили уже отремонтированный торпедоносец. Второй реактор закрепил на корпусе перед креплением сбрасываемого дополнительного топливного бака. Бак сделал несбрасываемым, с него второй реактор и запитал. С большими торпедами корабль становился неуклюж. Эйс меня проконсультировал, и я поставил пусковые под две средних торпеды, загрузив учебные. Там неубиваемая болванка, летят они сквозь шквальный огонь как заговорённые. Их только испарить можно, да и то затруднительно. Всё дистанционное управление я в торпедах убрал. Поставил простейшее автономное прямое наведение со случайными возмущениями. На дредноут точно наведутся, не собьются. Вреда от них не будет, да я на них и не рассчитываю. Сменил щиты на торпедоносце на лучшие из доступных. Собрал ферму под 19 гравикомпенсаторов, и освободил ангар под честное слово Эйса, что как только мне понадобится, он сразу меня пустит назад.

Отлетел от верфи, настроил, отладил, протестил, налетавшись запарковал у станции, сбросил отчёт Вальгу и отправился отсыпаться.

* * *

Утром меня разбудил Дьярви, скинул мне пару аварских имён с просьбой поискать их среди отсылаемых в Галифат. От Вальга ответа пока не было, так что отравился.

Джитук аль Мовл и Амади аль Мовл — подростки, «хитрый» и «радость», парень лет четырнадцати и девчонка лет двенадцати. Нейросетей, естественно, нет, коммуникаторы — есть. Нашёл место последнего отклика, спустился на планету. На подходе к зданию меня остановила пара галифатцев, начинал говорить, но они, не слушая меня вызывали десятника. Дневальные или часовые? Впрочем не важно. Десятник меня выслушал, проводил в здание, открыл комнату и уточнил:

— Последний отклик где-то здесь?

В комнате — гора коммуникаторов.

— Понятно. — Ответил я и вопросительно посмотрел на десятника.

— Можешь на станции попробовать поискать… — Предложил он мне.

— По именам как-то можно…

— Нет. — Не дал он мне договорить. — Мы их по головам считаем.

— Ясно. Значит ножками… — Десятник сочувственно-извинительно улыбнулся.

— Спасибо.

— Не за что. Удачи.

Возвернулся на станцию. В лифте поднимали очередную толпушку аварцев. Ждать не хотелось, и я, с разрешения сопровождающих, присоединился. Пока ехали, спросил у ближайшего десантника:

— За пару подростков выкуп заплатить хотят. Где их на станции поискать можно?

— Всё уже, чего их искать. Что к нам попало, то для аварцев пропало. — Откликнулся ближний.

— Да ладно тебе. — Возразил ему второй. — Кого увезли — тех увезли. А так может и успеет.

— Мы захватили — значит наше. — Включился в спор со вторым первый. — Чего своё добро просто так отдавать.

— Своим оно станет, когда мы его до дома дотащим. А сейчас оно пока ничейное.

— Ничего не ничейное — дотащим. Хочет забирать — пусть платит.

— Так он, по-твоему, чем занимается? Найдёт — будут деньги. Не найдёт — дома продадим.

— А-а-а.

— То-то.

Победив в споре, второй десантник заключил:

— За нами держись.

На станции аварцев прогнали по радиальному коридору. Бежать они не пытались, так и брели уставшей угрюмой толпой. Галифатцы подошли к делу основательно — перекрыли проходы щитами, изолировав целый сектор. Пока вновь пришедших сортировали, со мной побеседовал старший дежурной смены, выслушав, выдал сопровождающего.

Я просто обходил все помещения в секторе, заходил в комнату за комнатой. Аварцы сидели прямо на полу или лежали вповалку. Кого здесь только не было! Хотя не было стариков, вообще людей в годах. В комнате я громко называл нужные имена, ждал и шёл дальше.

В одной комнате оказалась полусотня девочек и галифатец, стоящий спиной к дверям:

— … Как там говорил ваш Чёрный Господин? «Если у мужчины нет силы, то нет у него и воли, нет жены, нет сыновей и нет дочерей. И живёт он по милости сильного. Или не живёт». Помните? Учили? Так вот, ваши отцы оказались слабы. Теперь вы все никто. И звать вас — никак. Но вы не волнуйтесь — мы отвезём вас в Галифат, воспитаем и обучим, для самых достойных и удачливых найдётся господин и назовёт Абдой. И будете вы счастливы служить господину и жёнам его, ибо участь остальных будет печальна…

Галифатец обернулся:

— Что хочешь?

— Ищу Амади аль Мовл, выкуп.

— Здесь нет таких, здесь Абды.

— Может у одной из Абд было раньше такое имя? — Не стал я нарываться на конфликт.

— Возможно. — Ответил мне галифатец и замолчал. Молчал и я. Пауза затягивалась. Наконец галифатец нехотя повернулся к девочкам:

— Слышали? Есть здесь такая?

Я смотрел на аварок, и они больными, несчастными, умоляющими глазами смотрели на меня. Боль, страх и безнадёжность видел я в их глазах. Никто не откликнулся.

— Нет здесь такой. — Повернулся ко мне галифатец.

— Да. Спасибо.

— Не за что. Заходи ещё. — Произнёс галифатец мне в спину. — Итак, продолжим… — Послышалось из-за закрытой двери.

Наконец в одной из комнат откликнулся подросток.

— Джитук аль Мовл — это я. Что со мной будет?

— Выкуп. Иди за мной.

Следующее помещение — взрослые с нейросетями. Пропускаем. Следующее — мальчики. Пропускаем. Следующее, следующее. Вот — девочки:

— Амади аль Мовл есть? Выкуп.