Пират

– Отец слышать не хотел об этом браке. Он прочил меня в жены Джеральду Фолку, своему деловому партнеру. А Гай... Гай в то время служил конюхом у моего отца. У него не было ни денег, ни положения в обществе. Впрочем, для меня-то это не имело ровным счетом никакого значения. Мы с Гаем любили друг друга и мечтали всегда быть вместе.

Охотник внутренне содрогнулся от негодования. Как у нее только язык поворачивается говорить такое?! Лгунья! Предательница!

– И что же случилось потом? – спросил Охотник сквозь стиснутые зубы.

– Потом? Потом была дуэль. Джеральд почему-то считал меня своей невестой, хотя я ему никогда не обещала, и послал вызов Гаю. Гай серьезно ранил его. В это время появился мой отец в сопровождении полицейских и обвинил Гая в краже породистой лошади. Гая схватили и отправили в Калабосо – его обвиняли в том, что он едва не убил одного из самых уважаемых граждан Нового Орлеана и украл скакуна, – Блисс немного помолчала, заново переживая события тех ужасных дней. – Отец и Джеральд приложили все усилия к тому, чтобы суд над Гаем так и не состоялся. В этом им помогли их высокопоставленные друзья. Сама же я много раз пыталась добиться свидания с Гаем, но безуспешно...

– Так значит, твой муж до сих пор в тюрьме? Но, уж наверное, твой отец позаботился о том, чтобы ваш брак был расторгнут. Не понимаю только, почему ты до сих пор не вышла за Фолка. Все это выглядит очень странно.

В голосе Охотника явно сквозило осуждение, но Блисс не заметила этого, поглощенная собственными мыслями.

– Гай умер в тюрьме, так и не дождавшись суда. Мне сказали, что от лихорадки... Отец хотел расторгнуть наш брак сразу же после дуэли, но обнаружилось, что я беременна от Гая, и поэтому он отложил свое решение.

Охотник был потрясен.

– У тебя есть ребенок?!

Он чувствовал себя так, словно его погрузили в озеро с кипящей серой. Боже, какая адская боль!

– Все это довольно трудно объяснить, но я попробую, – вздохнула Блисс. – Пока я была беременна, вопрос о расторжении брака даже не обсуждался. Честь семьи, понимаешь ли... Но затем Гай умер в тюрьме, и брак наш фактически распался: больше не было необходимости объявлять о его расторжении.

– А где сейчас твой ребенок? – хрипло спросил Охотник. Он все никак не мог осознать, что у него есть ребенок! Их с Блисс ребенок! – И кто это – мальчик или девочка?

– Мальчик, – ответила Блисс. – Сын, которого я никогда не знала. Отец сказал, что он умер сразу после рождения, и у меня тогда не было оснований не верить ему. Роды были трудными, я в то время тяжело болела... Представляешь, я долгие годы оплакивала смерть своего малыша, а на самом деле его просто отдали на воспитание каким-то дальним родственникам! Совсем недавно я обнаружила, что мой сын жив, и первым делом бросилась на судно, идущее в Мобиль. То самое, что захватил в море Гаспарилла...

Блисс вдруг поняла, что напрасно все это рассказывает: ведь перед нею точно такой же пират.

Охотник некоторое время молчат, потом негромко спросил:

– Почему же Гаспарилла сказал, что Фолк – твой жених? Может быть, это неправда?

– Нет, это правда, – вздохнула Блисс. – В конце концов отец вынудил меня согласиться на брак с Фол-ком. Дело в том, что я наследница фамильных денег и должна была вступить в права наследования в двадцать пять лет. А Джеральду необходимы были мои деньги, чтобы спасти свою погибающую морскую торговлю. Пираты совсем разорили его: они или топили суда Джеральда, или грабили их. Мой отец – деловой партнер Фолка, и потому ему тоже нужны мои деньги – не меньше, чем Джеральду. Так я попала в западню... Основным капиталом я имею право распоряжаться, только будучи замужем, в противном случае мне положено лишь ежемесячное содержание. Тут-то ловушка и захлопнулась: я не могла спокойно наблюдать за агонией отца, не могла допустить, чтобы его дом пошел с молотка за долги. Так я дала согласие стать женой Фолка.

– А как ты узнала о судьбе сына? – спросил Охотник.

– Случайно подслушала разговор между отцом и Джеральдом. Пришло письмо от человека, который воспитывает моего сына, и они обсуждали его содержание. Тогда-то я впервые и узнала о том, что мой сын жив. Позже я нашла то письмо и прочитала его. Мой мальчик находится в доме некоего Эноса Холмса. Я запила адрес: он живет на Уотер-стрит в Мобиле. В своем письме Холмс требовал прибавить денег на содержание ребенка и в противном случае грозился выгнать его из своего дома. Все это так потрясло меня, что дальше я действовала не раздумывая. Украла деньги из шкатулки отца и купила билет на первое же судно до Мобиля. В море на нас напал Гаспарилла... Ну, а дальнейшее ты знаешь сам.

Блисс закончила свой рассказ, и в спальне повисла тяжелая тишина.

– Охотник! – окликнула наконец Блисс. – Ты слушаешь меня?

– Слушаю, – каким-то странным голосом ответил он.

У него есть сын! Сын! Это слово гулким эхом отдавалось в голове Охотника. Мальчик, которого отняли у матери сразу после рождения и отдали в руки каких-то случайных людей.