Пират

Было, однако, в Керкуолле одно лицо, которое не только не стремилось взглянуть на зрелище, привлекавшее все взоры, но даже не знало о событии, взволновавшем весь город. То был старый мистер Мертон, вот уже два или три дня находившийся в Керкуолле; большую часть этого времени он потратил на выполнение разного рода юридических формальностей в связи с жалобой, которую подал главному прокурору на честного и благочестивого Брайса Снейлсфута. После того как были тщательно исследованы все проделки этого почтенного негоцианта, сундук Кливленда с его бумагами и прочими вещами был вручен Мертону, как его законному хранителю, до тех пор, пока настоящий владелец не окажется в состоянии предъявить на него свои права. Мертон первоначально склонен был переложить с себя эту ответственность на органы правосудия, но, просмотрев одну или две бумаги, он вдруг изменил свое намерение и в несвязных словах попросил судью послать сундук к нему на квартиру. Затем он поспешил домой и заперся у себя в комнате, чтобы осознать и обдумать то необычайное открытие, которое случай столь неожиданно послал ему в руки и которое еще в десять раз усилило его нетерпение свидеться с таинственной Норной из Фитфул-Хэда.

Читатель, должно быть, помнит, что во время их разговора на погосте святого Ниниана она велела ему быть в приделе собора святого Магнуса в полдень, на пятый день ярмарки святого Оллы, чтобы встретиться там с лицом, которое сообщит ему о судьбе Мордонта. «То будет, должно быть, она сама, — подумал он, — а увидеть ее сейчас мне чрезвычайно важно. Как найти ее раньше этого срока, я не знаю, но думаю, что лучше потерпеть несколько часов даже в случае крайней необходимости, чем раздражать ее, добиваясь преждевременного свидания».

Поэтому задолго до полудня, задолго до того, как город Керкуолл взволновали известия о том, что произошло на другой стороне острова, старший Мертон уже шагал по пустынному приделу собора, в смертельной тревоге ожидая обещанных Норной сообщений. Часы пробили двенадцать… ни одна дверь не открылась… никто не вошел… но прежде чем под сводами купола замер последний удар, в глубине одного из боковых приделов показалась Норна и неслышными шагами подошла к Мертону. Не обращая внимания на таинственный способ ее внезапного появления (с секретом которого читатель уже знаком), он бросился к ней с криком:

— Улла, Улла Тройл, помоги мне спасти нашего несчастного сына!

— На имя Уллы Тройл я не откликаюсь, — произнесла Норна, — я отрешилась от этого имени в ту ночь, которая стоила мне отца!

— Не говори об этой ночи ужасов! — воскликнул Мертон. — Нам нужны сейчас все силы нашего духа; не будем же предаваться воспоминаниям, которые могут поколебать его, но помоги мне, если можешь, спасти нашего несчастного ребенка!

— Воан, — ответила Норна, — он уже спасен, давно спасен. Неужели ты думаешь, что мать, обладающая такой властью, как я, стала бы ожидать твоей медленной, запоздалой, бессильной помощи? Нет, Воан, я открылась тебе только для того, чтобы показать, как я над тобой восторжествовала! Это единственная месть, какую всемогущая Норна позволяет себе за зло, причиненное Улле Тройл.

— Так ты в самом деле спасла его, спасла от этой шайки убийц? — спросил Мертон, или Воан. — Говори! Но говори правду! Я готов верить всему, чего ты только потребуешь, докажи мне только, что он спасен и находится вне опасности!

— Спасен и вне опасности, и все благодаря мне, — ответила Норна, — спасен и готов вступить в почетный и счастливый союз. Да, надменный маловер, да, самоуверенный мудрец! И все это — дело рук Норны. Я-то узнала тебя давно, но никогда не открылась бы тебе, если бы не гордое сознание, что восторжествовала над судьбой, угрожавшей моему сыну. Все силы объединились против него: планеты грозили ему смертью в водах, сочетания светил пророчили ему кровь, но искусство мое все превозмогло! Я все устроила, все рассчитала, я нашла средства, я пустила их в ход, и я отвела каждую опасность. Найдется ли маловер на земле или упрямый демон за ее пределами, что посмеет отныне сомневаться в моем могуществе?

Охвативший ее восторженный экстаз так походил на приступ безумия, что Мертон сказал:

— Если бы ты не заносилась так высоко и говорила бы яснее, я скорее бы поверил, что мой сын в самом деле вне опасности.

— И ты все еще сомневаешься, все не веришь? — сказала Норна. — Так знай же, что не только сын наш находится вне опасности, но и я отомщена, хотя не искала возмездия, отомщена в лице того, кто служил могучим орудием темных сил, много раз препятствовал исполнению моих планов и даже угрожал жизни моего сына. О, ты должен будешь поверить истинности моих слов, когда узнаешь, что Кливленд, пират Кливленд, в эту самую минуту входит пленником в Керкуолл и скоро поплатится жизнью за то, что пролил кровь родного сына Норны.

— Как ты сказала, кто этот пленник? — громовым голосом воскликнул Мертон. — Кто, женщина, сказала ты, заплатит за свои преступления жизнью?