Пират

Поезд прибыл в город днем. Первым делом они позвонили в отель и заказали два номера. Затем поехали на такси в громадный, весь из стекла супермаркет, где можно было купить все, начиная от пачки жевательной резинки и кончая американским автомобилем последней марки. Через час они битком набили чемоданы костюмами, бельем и обувью для команды торпедного катера и, дав адрес отеля, приказали отвезти туда покупки. В тот же день они успели открыть счет в городском банке, а вечером напились в баре при отеле.

Следующие два дня Эл и Такэда оформляли с вежливым до умопомрачения чиновником из городской префектуры документы по организации фирмы и назвали ее — на этом настоял Эл — «Такэда и К°», фирма по перевозке сухогрузных материалов. Дом, где на первом этаже разместилась новая фирма, находился в одном из деловых кварталов города, что говорило о солидном счете в банке и укрепляло, как выразился Эл, «ее реноме». Эл, который выступал в роли директора фирмы, собрал у себя в кабинете немногочисленных сотрудников и произнес краткую речь. В ней он подчеркнул роль новой фирмы в экономическом развитии страны и ее торговых контактов и в заключение призвал сотрудников к добросовестному исполнению своего дела…

В пятницу, после того как аренда небольшого грузового судна «Хати-мару» была официально оформлена соответствующими документами в нотариальной конторе, Такэда переоделся в дешевый костюм и исчез в портовом районе Иокогамы. Через два дня он набрал там восемь парней, готовых за несколько фунтов перерезать глотку родному брату, приодел их и отправил в качестве матросов на «Хати-мару».

В понедельник они расстались. Такэда поездом отправился обратно в деревушку, где его ночью должен был ждать катер, а Эл, предупредив сотрудников фирмы, что выезжает в длительную заграничную командировку, вышел в море на арендованном судне. Встретиться договорились в точке, находящейся в семи милях западнее острова. Там «Хати-мару» спрячет в трюм торпедный катер и отправится в Порт-Саид за грузом фиников для Норвегии…

Одиннадцать месяцев они безнаказанно нападали на пассажирские суда. Грабили судовые кассы и пассажиров. Я помню, какими ужасами газеты расписывали налеты пиратского катера, и стоило ему появиться перед судном, как экипажи без сопротивления сдавались пиратам.

Судя по записям в тетради, сумма награбленного к тому времени уже составляла что-то около шести миллионов долларов. Основная часть их лежала под шифром в одном из швейцарских банков, и еще около миллиона в различной валюте хранилось на «Хати-мару».

Денег было достаточно, но компания Эла вошла во вкус — отказа в этой игре без правил не было ни в чем. Удача бежала впереди, как хорошая охотничья собака…

4

Океанский лайнер «Патриция» стоял у причала порта Гонолулу. Все шесть этажей плавучей гостиницы отражались в матово-черной воде бухты. На лайнер поднимались солидные, уверенные в своем праве на власть джентльмены и элегантные загорелые женщины. Из ресторана в здании вокзала неслись стоны гавайской гитары. У грузового трапа на корме «Патриции» суетились носильщики и матросы, укладывавшие на ленточный транспортер большие чемоданы, сундуки, кофры… Все было так, как и должно быть. Жизнь шла по расписанию.

Облокотившись на поручни, на верхней палубе стоял мужчина в белом костюме. Из верхнего кармана пиджака выглядывал уголок цветного платка. У мужчины был ровный пробор в коротко остриженных волосах, загорелое лицо, как у тех с большими чемоданами, твердый, резко очерченный подбородок и светлые прищуренные глаза, а также широкие плечи и мощные кисти рук. Элегантный мужчина красиво, как это делают в кино, раскурил дорогую сигару. Пуская вверх дым, он наблюдал за бесшумно сновавшими по черной воде джонками с красными фонариками на носу.

Таким видел себя Эл со стороны, и это приводило его в пьянящий восторг. Этот восторг зарождался где-то в глубине, поднимался волнами, кружил голову, наполняя тело неизъяснимо сладостной дрожью.