Пират

— Верю. Топай вперёд.

Взяв с собою два десятка человек, Сухов двинулся следом за чёрным Вергилием.

Поля и плантации одолели быстро, потом миновали обширное пастбище и ступили под покров леса.

Духота, запахи прели, пронзительные крики птиц и обезьян мигом окружили маленький отряд. Бланко двигался трусцой, по каким-то ему одному ведомым приметам находя тропки и еле различимые стёжки-дорожки.

На стоянку вышли неожиданно: раздвинулись лианы, открывая укромную полянку, и — вуаля.

Два неумело выстроенных шалаша, кострище — и семейка в интерьере. Мать, отец, дед, двое сыновей, младенец, прижатый к плоской груди худосочной дамочки.

— У них есть золото! — завопил Бланко, тыча пальцем в сторону семейки. — Я знаю! Я видел!

Седовласый дед презрительно скривился, обронив что-то насчёт дерьма, которое не тонет.

Отец семейства, униженный и оскорблённый своей беспомощностью перед целой бандой, только кулаки сжимал.

— Пошли отсюда, — ровным голосом проговорил Сухов.

— Может, потрясём этих? — с надеждой молвил О’Хара, разорившийся землепашец из Ирландии.

— Шон, — холодно сказал Олег, — «эти» — такие же, как и ты. Погляди на их руки — сплошные мозоли! Как и ты, они вкалывали с утра до вечера, а много ли золота скопят работяги? Ответ тебе известен. Пошли.

Испанцы с растерянностью наблюдали за странными пиратами, обходившими их и пропадавшими в сельве.

— Бланко, — сухо сказал капитан Драй, — мне нужны богатенькие, те, у кого реально водятся денежки, а не те, кто когда-то тебя обидел. Я ясно выражаюсь?

— Д-да, капитан, — пискнул негр, вжимая голову в плечи.

После долгого бродилова пираты вышли на возвышенность, где стояло несколько бревёнчатых строений.

Стены их покосились, крыши сгнили, но кое-какой приют они дать могли.

И давали: привязанные к старой коновязи, фыркали лошади и мулы числом пять, несколько слуг суетились у большого котла, подвешенного на цепях над костром, а в сторонке морщился под ветром настоящий шатёр.

У порога шатра топорщил усы древний старикан в шлеме-морионе и с кирасой на худой груди. Двумя руками он удерживал копьё.

Из-за полога доносились сварливые голоса, мужской и женский. Она выговаривала ему за отчаянные неудобства походной жизни, а он раздражённо оправдывался.

— Сказала бы спасибо, что не попала в руки этих ужасных пиратов! — изрёк невидимый мужчина.

Отдёрнув полог, он выбрался наружу, пыхтя от злости, выпрямился — и застыл с отвисшей челюстью.

Следом протиснулась дама весьма капитальной наружности. Обхватив обеими руками все свои юбки, фижмы, рюши и прочие бантики, она явила себя — смешарика Нюшу в кружевах.

И замерла рядом с мужем, длинным как жердь, кадыкастым и угловатым Дон Кихотом средних лет.

Старец уронил копьё. Слуги и вовсе испарились.

Немая сцена.

Сухов снял шляпу и отвесил изысканный поклон.

— Желаю здравствовать всей приятной компании, — сказал он, светски улыбаясь. — Позвольте поприветствовать вас от имени «этих ужасных пиратов».

Среди суховской команды послышались смешки.

Длинный побледнел сначала, потом побагровел и выразился, прикрывая страх надменностью:

— Кто вы такой, сударь?

— В Западных Индиях меня нарекли капитаном Драем, в Старом именовали шевалье де Монтиньи… — непринуждённо повёл разговор Олег. — О, у меня много имён, и титулов хватает. А кого я имею удовольствие лицезреть?

— Я — генерал дон Бартоломе де Утургойен-и-Вальдес! — величественно выговорил Олегов визави. — Моя супруга, Менсия де Сарате. Мой дядя, дон Эстебан де Портильо-и-Гангара.

Сухов отвесил ещё один шутовской поклон и сказал:

— Почту за честь ограбить вас! Бастиан! Кэриб! Обыскать!

Пираты деловито взялись за дело.

Сеньора де Сарате завизжала, как свинья, которую пырнули, да не туда. Престарелый дон Эстебан пал на карачки в попытках схватиться за свою пику, а генерал гневно вскричал:

— Вы не посмеете! Я вхож к самому вице-королю Перу!

Олег ухмыльнулся.

— Почему бы благородному дону не быть вхожим и выхожим? Ребята, стой! Испытывая глубочайшее почтение, дон Бартоломе, мы не станем лишать вас драгоценностей и золота — вы сами отдадите их.

Сорвав с верёвки сохнувший плащ, он расстелил его на траве.

— Складывайте все побрякушки сюда! И не дай вам Бог утаить хоть единое песо! Голыми привяжем к деревьям и мёдом прикажу обмазать — пусть вас насекомые объедят. Вон Бланко знает…

Негр усиленно закивал головой.

Первой отказалась от золота в пользу пиратов толстая сеньора — она проворно снимала с себя цепи и ожерелья, колье и браслеты, перстни и серьги.

Генерал нервно бросил в приятно звякавшую кучку два кошеля. Кривясь и топорща усы, стянул с пальцев кольца, потом нырнул в шатёр и вынес оттуда увесистый мешочек.

Поймав красноречивый взгляд жены, заколебался, но осторожность возобладала в нём — сунувшись в палатку ещё разок, дон Бартоломе вернулся с ларцом.

Сеньора понурилась. А тут и дядя Эстебан решил принять участие в представлении — проковыляв к развалинам, он порылся в трухлявых досках и гордо потащил ещё один кожаный тючок.

Генерал аж затрясся от подобной инициативы, Менсию заколотило с ним в унисон, а старпёр уронил на плащ свой скромный вклад.