Пират. Безумный мир - 1 (СИ)

Было ли ему жаль потерять в перспективе могущественное оружие с силой какого-то плода? Не особо. Князев всегда ценил послушание и чёткое следование его приказам. Поведение клинка было всем, против чего он боролся.

Вот только когда Андрей закончил снаряжение последнего пистолета какое-то новое чувство заставило его поднять взгляд.

Надо ли говорить, что он увидел? Выкинутая им сабля издевательски лежала на его же гамаке, залив тот морской водой. Учитывая же закрытость корабля, ничем иным, как телепортацией ее появление нельзя было объяснить.

И словно этого было мало, в ответ на внимание мужчины, клинок отправил ощущение самодовольства.

Сабля самым наглым образом насмехалась над человеком, показывая, что это она им будет командовать, а не он ей!

«Вот какой ты, божественный плод», — слова Андрея сочились таким количеством яда, что клинок разом заткнулся, осознав, что она явно поспешила: «Я начинаю понимать, почему Орден Черного Дракона объявил против вас войну. Но что, если в следующем порту я отдам тебя на переплавку?»

«Погибнешь сам», — сабля явно не умела общаться словами, но Андрей понял присылаемые образы: «Теперь я часть тебя. Ты не сможешь от меня избавиться».

Курок пистолета щелкнул, взводясь. Дуло огнестрела недвусмысленно уперлось в голову Князева.

«Выбросить я тебя не смогу. Уничтожить тоже. При этом твоя смерть скажется на мне самом. Но ведь это работает в обе стороны, не так ли?»

Губы мужчины искривились в ужасающей ухмылке. Он чувствовал то, как будто его руку поместили в кипяток. Обжигающая боль, пытающаяся заставить его разжать пальцы и выпустить рукоять пистолета.

Вот только на беду магического клинка сила воли человека была намного сильнее.

«Если умру я, то сдохнешь, и ты сама. Так почему бы мне не закончить этот фарс раз и навсегда? Я должен был сдохнуть давным-давно и если моя смерть прикончит один много о себе возомнивший плод, то почему бы и нет, а? Уверен, Джек Блэк обрадовался бы тому, как всё это кончилось».

По чувствам мужчины стегнула искренняя паника и боль мгновенно пропала.

«Не надо! Не надо! Не надо!» — Андрей аж потряс головой, пытаясь прогнать воображаемый звон в ушах от панических криков клинка.

«А ну заткнулась». - крик послушно затих, сменившись испуганной тишиной.

Андрей убрал пистолет от своей головы, упершись тяжелым взглядом в лежащую перед ним саблю. Откровенно говоря, он чувствовал себя самым настоящим безумцем, который разговаривает с голосами в голове, но выбора не было.

«Еще хоть одна выходка с твоей стороны и мы вновь вернемся к этому разговору. И уж поверь, у меня рука не дрогнет», — в ответ пришло лишь смирение, которому Князев не поверил ни на грамм: «Теперь касательно твоих хотелок. Я скажу коротко и ясно. Мне на них плевать. Ты лишь гребанное оружие, которым я буду при желании убивать тех, кого хочу убить я сам, но никак не ты!»

Андрей собирался раз и навсегда расставить все точки под «ай», поэтому он не скупился в выражениях.

«Если я хочу стрелять из пистолета, то я буду это делать. И мне все равно, нравится тебе это или нет. Я не ел твой поганый плод, поэтому все вопросы можешь отправлять напрямую Джеку. Ой, ты же его убила. Ну тогда оставь их при себе. И если мне захочется владеть другой саблей, то ты…»

«НЕТ!» — Андрей аж сбился и удивленно посмотрел на клинок. От той ударила столь мощная волна отчаянной решимости, что это испортило весь его гневный настрой: «Я не буду выкинута. Я не буду забыта! Я твоё оружие и если ты от меня откажешься, то лучше смерть!»

Если клинок была готова мириться с использованием других пистолетов или ружей, то вот замену ей самой она отказывалась рассматривать категорически.

И Князев прекрасно чувствовал, что она не примет никаких аргументов против.

Словно специально, почти вся злость к этому моменту уже пропала, поэтому Андрей лишь фыркнул на эту «речь». Он невольно почувствовал себя кем-то вроде здоровенного пса, который застыл напротив распушившегося и пытающегося казаться жутко опасным и грозным котёнка.

Котёнок страшно шипел, выпускал крошечные коготки и высоко топорщил спинку, но его потуги вызывали лишь чувство умиления, от чего злиться на него физически не получалось, даже если минуту назад он от души нассал в твои любимые туфли.

«Нет, она говорит», — расслабляясь, проворчал Андрей, привычно обращаясь к сабле как к девушке, или, скорее, как к непослушной и до ужаса избалованной девочке: «А что ты сделала, чтобы иметь право в этом вопросе? Может быть ты помогла мне в чем-то? И я сейчас не про ту ситуацию, где ты ранее меня чуть не убила. Пока что ты лишь вредила мне…»

«Я не буду бесполезной. Я буду помогать!» — волна жгучего энтузиазма ничуть не поколебала титановые барьеры воли мужчины: «Я пока что очень маленькая, но в будущем я вырасту и стану намного полезнее!»

Было видно, что с каждым новым образом Сабля начинает общаться все более связно и умело. Очевидно, она училась с ужасающей скоростью.