Пират

Вернувшись с Эстрелитой в каюту, где находились Новия и Бутон, я снова сел. К тому времени я уже валился с ног от усталости и старался не показывать этого.

— Итак, Бутон, произошло следующее, — сказал я. — Если я в чем-то ошибусь, они меня поправят. Только им лучше говорить правду, иначе мы сами до нее докопаемся. Хайме Гусман избил обеих. Не стану спрашивать у них, что тогда случилось или что вообразил Гусман. Или что там творилось раньше. Он сделал то, что сделал. Сабина не пожелала мириться с этим. Она сбежала.

— Он избил меня, потому что я полюбила тебя. — Сабина говорила так тихо, что я едва разбирал слова. — Я хорошо рисую. Ты ведь видел мои рисунки, Крисофоро. Я научилась рисовать в отцовском доме. В своей гардеробной комнате в Корунье я рисовала твой портрет снова и снова. Много портретов. Он нашел рисунки.

— Понятно, — сказал я, гадая, можно ли ей верить. Я повернулся к Бутону: — Она сбежала. Не знаю, почему она не отправилась к своему отцу, но могу предположить, что он отвез бы ее обратно к мужу. Она боялась, что муж найдет ее…

— Я искала тебя!

— Да, — кивнул я. — Так ты сказала, когда назвалась Эстрелитой. Если ты солгала в одном случае, ты вполне можешь лгать в сотне других.

— Они все лгут, капитан, — сказал Бутон. — В жизни не встречал женщины, которая не лгала бы. Даже моя мать лгала.

— Я не могла признаться в своих чувствах! — выкрикнула Новия, вскочив на ноги. — Я была замужней женщиной! Ты был простым матросом!

Я попытался сказать «ну ладно» или что-то вроде, но она продолжала визжать:

— Я следила из окна каждый вечер! Ты положил глаз на мою служанку! Никого не видел, кроме нее! Я следила за вами и завидовала ей! Господи, завидовала!

Я толкнул Новию обратно в кресло, и она наконец умолкла.

— Она купила матросскую одежду, — сказал я Бутону. — Она стройная и узкогрудая. Перетянула груди полосой ткани, чтобы не выдавались, и сошла за мальчика. При первой нашей встрече она сказала одну вещь, которая должна была обеспокоить меня гораздо больше, чем обеспокоила. Она сказала, что будет моей женой, будет носить платья и безвылазно сидеть в моей каюте. И скоро ее руки снова станут мягкими и нежными.

Я подался вперед, взял руку Эстрелиты, ощупал и отпустил.

— Только у Эстрелиты руки не были мягкими и нежными. Мы с ней держались за руки, и ладони у нее были почти такие же мозолистые, как у меня. Сейчас они мягкие, поскольку она давно не занималась работой, какую выполняла в бытность свою простой служанкой в доме Гусманов, то есть подметанием полов, мытьем посуды и так далее.

Эстрелита вскинула голову:

— У меня самой были служанки! Две! Одна для работы по хозяйству, другая моя собственная.

— Понятно. Уродливые девицы, могу поспорить. Хотелось бы взглянуть на них. Ты спала с Хайме.

— Он меня изнасиловал!

Новия рассмеялась:

— За один реал. «Как я могла отказать ему, матушка? Он дал мне реал».

— Он меня изнасиловал! Защити меня, Крис!

Я велел обеим заткнуться.

— Значит, вы сожительствовали как муж и жена, только ты не могла стать законной женой. Ты не могла выйти за него, поскольку все знали, что у Гусмана уже есть жена. Она сбежала, но он все равно оставался женатым мужчиной.

— Прелюбодейка! — прошипела Эстрелита. По-испански это слово особо не прошипишь, но она все-таки прошипела.

— Да, она совершила прелюбодеяние, — сказал я, — только сейчас он мертв. Вы двое не могли пожениться в Корунье. Да и в любом другом городе в Испании. Все равно там он нигде не смог бы чувствовать себя в безопасности. Рано или поздно кто-нибудь непременно признал бы в тебе бывшую служанку, и тогда вышли бы неприятности. Вероятно, Гусман мог бы найти другую девушку, но он все равно не смог бы жениться на ней. Поэтому вы решили отправиться в Новую Испанию, где ты смогла бы изображать знатную даму, а он смог бы выдавать тебя за свою жену.

Когда я перевел свои слова Бутону, он рассмеялся:

— Я бы на месте Гусмана просто послал всех к черту.

— Я бы тоже, но эти «все» были его деловыми знакомыми — во всяком случае, многие из них. Вдобавок, для него было лучше уехать. Он бы купил большой земельный участок, построил дом для Эстрелиты и стал бы разводить скот да выращивать маис. Нанял бы охрану из вакерос[11]. Все местные жители в радиусе сотни миль снимали бы шляпу при виде Хайме Гусмана. Де Сантьяго соврал нам, что Гусман потерял деньги. Нет, денег у него было полно. Потерял он свою жену. Если бы он действительно разорился, вряд ли де Сантьяго согласился бы перевезти его через Атлантику.

— Вы сказали, что он мертв, капитан. Его убили мы?

Я покачал головой:

— Он покончил с собой — по крайней мере, так все говорят. Через неделю пути от Коруньи он исчез с корабля.

— Он проклят, этот ужасный корабль! — выпалила Эстрелита. — Ты заберешь меня отсюда?

— Да, конечно. — Я снова повернулся к Бутону. — У меня есть две гипотезы. Я изложу обе. Первая: он действительно совершил самоубийство, как все утверждают. Он избил жену, и она сбежала от него. Он оставил свой дом, своих друзей, свою страну. И оставил все ради девушки, которая уже изменяла ему.

— Это неправда!