Пиратская доля

Неожиданно меня схватила пара сильных рук и рывком подняла на ноги. Вдруг стало так больно от этой наглой хватки, что я не сдержала гневного крика, за которым намеревалась скрыть свой безумный страх:

– Отпустите меня!

Отчаянные попытки вырваться не увенчались успехом; меня еще сильнее сжали в кольце рук и медленно потащили куда-то в сторону. Я уперлась ногами в деревянный пол, пару раз ударила локтем человека позади себя, но он так сильно сжал меня, что я начала задыхаться. И спустя мгновение вдруг вздох облегчения сорвался с моих губ, когда капитан, резко поднявшись на ноги, мигом оказался рядом с нами и толкнул плечом верзилу так сильно, что тот сразу отпустил меня и отшатнулся.

Я не устояла на ногах – от резкого толчка потеряла равновесие и повалилась назад. Жак попытался поймать меня, схватил за руку, но, обессиленный и измотанный, не смог удержать ни себя, ни меня – мы рухнули на пол.

Голова мучительно ныла и кружилась. Я с трудом разлепила веки и сквозь мутную пелену, сгущающуюся перед глазами, увидела тревожное лицо мужчины, склонившегося надо мной. Его глаза осматривали меня так жадно, так беспокойно, лихорадочно – что я не могла поверить в эту странную холодность, исходившую от него несколько мгновений назад.

– Уходи, – сорвался с его потрескавшихся губ настойчивый шепот. – Прошу, миледи, уходи.

Я не успела ответить ему, сказать что-либо – его резко подняли на ноги солдаты и отвели подальше от меня к трибуне.

– Мадам, вы в порядке? – совсем рядом послышался встревоженный голос Энтони, и в следующий миг его крепкая рука осторожно обхватила мою.

Мужчина помог мне подняться и придержал за плечи, когда я слегка пошатнулась. Ноющая боль пронзила все мое тело, но я, стараясь не обращать на нее внимания, обернулась к Жаку и увидела, как его тревога сменилась хмуростью и злостью. Он вновь в мгновение ока искусно заменил одну маску на другую.

– Нужно уходить, мадам, – шепнул Энтони, и я посмотрела на него, даже не попытавшись спрятать свой страх. – Вас могут неправильно понять.

Мужчина не стал дожидаться моего ответа, крепко ухватил меня за руку и повел на выход. Я всем нутром чувствовала на себе десятки взглядов, и среди них был взгляд человека, которому я предпочла бы сейчас закрыть глаза – чтобы он не видел, как меня уводят от него, образуя между нами огромную темную яму.

***

Тиканье часов и неразборчивая ругань в соседнем кабинете давили на меня могильным камнем. Мысли лихорадочно крутились в голове, я не могла сконцентрироваться ни на одной из них. Сидя на диванчике, обтянутым шелковой тканью кремового цвета, в светлой гостиной, я слышала, как сильно бьется мое сердце, смешиваясь с остальными звуками.

Не обращая внимания на мой протест, Энтони осторожно усадил меня в карету, когда мы покинули здание суда, а, вернувшись в дом губернатора, оставил в этой гостиной и вместе с миссис Лэнгфорд закрылся в кабинете, где они оба спорят о чем-то уже около получаса. Я не могла разобрать их слов, вникнуть в суть спора, но и желания подойти поближе к двери кабинета, чтобы подслушать, у меня не было.

Меня всю трясло, будто в лихорадке, ноги налились свинцовой тяжестью, и перед глазами до сих пор стоял он – так близко и так далеко одновременно. Я не знала, что мне теперь следует делать. Совершенно бессильная и беспомощная – я понимала, что у меня нет никакого влияния, чтобы хотя бы отсрочить его казнь. А ведь его уже судили… Ему вынесен приговор, и в ближайшее время всех этих людей, включая капитана, повесят. От этой мысли по спине предательски пробежал холодок. Я не могу этого допустить.

Резко поднявшись на ноги, отчего все тело тут же сотрясла боль, я направилась в сторону кабинета, но не успела зайти внутрь, как дверь приоткрылась, и оттуда выглянул Энтони. Я поймала его немного обеспокоенный взгляд, и мужчина вымученно улыбнулся мне.

– Матушка хочет поговорить с вами, – спокойным тоном сказал он. Но фраза его показалась мне настолько серьезной, что я ощутила неприятную дрожь во всем теле. – Только… – Он внезапно придержал меня за локоть, когда я хотела покорно пройти в кабинет, и внимательно посмотрел мне в глаза. – Не перечьте ей, Клэр.

Стало вдруг так холодно внутри, неприятно, словно меня сейчас будут пытать. Впрочем, это вполне возможно… Один тяжелый взгляд миссис Лэнгфорд – уже настоящее испытание.

Энтони, больше ничего не говоря, удалился, а я неуверенно зашла в кабинет и, прикрыв за собой дверь, сразу глянула на прямую спину госпожи. Гордая осанка. Трудно представить эту женщину в каком-то ином виде; кажется, я навсегда запомню ее именно такой – гордой, упрямой, с движениями, полными изящества, немного полноватой, но эта полнота ее ничуть не портит, напротив – придает ей особый шарм.

– Вы хоть думали, прежде чем вытворять подобное на суде? – резко повернувшись ко мне, недовольно произнесла госпожа. – Как же ваша репутация? Простой люд горазд распускать слухи…

– Какое вам дело до моей репутации? – спросила я, придав своему голосу холодность и серьезность. – Мне безразлично мнение людей, равно как и ваше.