Пиратская история

От пленных Фил узнал, что в Голландии недавно спустили на воду повое судно — флейт, с виду похожее на испанский пинасе, тоже трехмачтовое, с прямыми парусами. Но мачты флейта были не из цельного дерева, а составные, их можно было удлинять и устанавливать больше парусок — для скорости. Кроме того, на голландском судне теперь вместо неудобного румпеля было некое колесо под названием штурвал. Крутя его, можно было управлять парусником.

Пусть он только появится в океане, этот флейт, мечтал Фил. Уж я-то его не пропущу, он от меня не уйдет. Флейт будет моим адмиральским кораблем. Надо же — штурвал! Приятное словцо.

Он уже стал забывать о том разговоре отца с Гоуром, но вскоре, когда его корабль был готов к выходу в океан, произошло взбудоражившее всех событие.

9

Началось с того, что рыжий Жаклон, которого, как известно, прозвали Простачком, по простоте своей взял в плен монаха.

…С недавних пор Жаклон стал капитаном.

После того как он однажды повисел вниз головой под балкой таверны, мозги его не только переплыли назад в голову, но и заработали по-новому. Жаклон не на шутку поумнел. Его былая сопливость куда-то исчезла. Утонула в пиве, бодро объяснял он.

Оказалось, у него большие способности к штурманскому делу. Несколько рейсов Жаклон проплавал кормчим, пираты не могли на пего нахвалиться. А когда в сражении у Эспаньолы погиб капитан одного фрис-чедского пипасса, Фил не стал долго ломать голову, кого поставить на место погибшего. Конечно, поумневшего Жаклона.

И вот, в первом же своем капитанском рейсе, тот выкинул, что называется, невиданное коленце.

Поначалу все шло нормально. Пинасе Жаклона с недельку порыскал в океане, выискивая добычу. Капитан пыхтел от усердия. Он мечтал отметить начало своего капитанства какой-нибудь особо жирной добычей. Но океан был пуст. Вот такая она, моя везучесть, угрюмо думал Жаклон. Когда не надо — купцов уйма, хоть хватай их голыми руками. А когда надо — никого.

Внезапно матрос, который нес вахту в «вороньем гнезде», заметил на горизонте какой-то парусник.

Подошли ближе.

Это был испанский хольк. Он дрейфовал.

— Мертвец, что ли? — неуверенно сказал Жаклон. — Никаких признаков жизни.

Мертвые дрейфующие парусники не были для пиратов в новинку.

После лютого шторма судно могло потерять управление. Кончался провиант, люди вылавливали в трюмах крыс и поедали их. Потом наступала очередь попугаев и обезьян, которых везли домой как диковинные подарки: их тоже съедали. И если дрейф затягивался и никто не приходил на помощь, люди помирали с. голода.

Но могло случиться и так, что незадолго до появления фрис-чедцев хольк обчистили бешеные, забрали груз и пленных с собой, а ненужный парусник бросили. Порою пираты, забавляясь, поступали иначе. Срубали у жертвы мачты и увозили их, а команду и пассажиров оставляли на ограбленном судне — без парусов, на волю судьбы.

Но на хольке все мачты были целы. А на палубе — ни одного трупа, никаких следов побоища.

Жаклон недоумевал.

— Ну-ка, глянем, — сказал он. — Черт их знает, вдруг они все попрятались там сдуру, а то и со стволами наизготове…

Но нет, судно, пожалуй, все-таки было мертвым. Пиратский пипасс неторопливо пришвартовался к левому борту холька. Перекинули мостик.

Жаклон ступил на палубу холька первым, держа в руке двуствольный пистолет.

— Эй, есть тут кто-нибудь? — прокричал он.

Пираты в нерешительности стояли рядом.

— А, — услышали они чей-то приветливый голос, — какая приятная встреча!

Из кормовой надстройки навстречу им шел молодой монах. Он был босой, худощавый, долговязый, его светлого цвета ряса выглядела так свежо, будто он ее только что отгладил.

— Ой, — дурачась, сказал Жаклон, — а вот и святошка!.. А мы думали, что здесь пусто. Боцман, прошвырнись-ка с матросами по трюмам! Может, они там перепились, эти испанцы совсем ополоумели! Э, монах, много вас тут?

— Я один, — с улыбкой ответил тот.

Матросы уже обыскивали хольк, это было привычное для них дело.

— Зря вы так беспокоитесь, — сказал монах. — Говорю же вам — я тут один.

— А команда где? — буркнул Жаклон.

— Нет ее.

— А куда ж она подевалась?

— Ее тут и не было.

— Ага, — Жаклон вытер пот с лица. — Конечно. Не было. Так я тебе и поверил… Оружие, монах, у тебя есть?

— Нет.

Монах говорил по-испански, и Жаклон его хорошо понимал.

Матросы тем временем уже обшарили все помещения холька и вернулись на палубу.

— Пусто, — сказал боцман. — Никого.

— А груз — есть? — нетерпеливо спросил Жаклон.

— Пусто, — повторил боцман.

Что за бред, подумал Жаклон.

— Что, даже и провианта нет? — настаивал он.

— Да говорю же тебе: пусто! Пусто! Все чисто. Как под метелку.

— Так, — сказал Жаклон. — Так… Ну, предположим, что такого не может быть.

— Может, — сказал монах.

— А тебя не спрашивают! — прикрикнул Жаклон. — Стой, помалкивай и жди, это самое, своей пули!

— Как вам угодно.

Учтивый какой, подумал Жаклон. Сейчас, монах, ты у меня попрыгаешь! Дай только с этим хольком разобраться, а то пока что у меня самого все в башке прыгает, я такое в первый раз вижу.