Пиратская копия

– А о чем? – Тринни подняла на него глаза.

Он поймал ее взгляд и долго не отпускал его, а потом спросил:

– Почему ты тогда меня поцеловала?

Эпизод 39

– Почему ты тогда меня поцеловала?

Да потому что я тебя люблю, чертов ты извращенец!

Я была влюблена в тебя еще тогда, когда наблюдала за тобой на экране, часами не отходила от голограммы, выискивала и по нескольку раз перечитывала все новости, где упоминалось твое имя…

Или думала, что влюблена.

Потому что в тот вечер, когда ты оказался рядом – в этой своей маске, с этой своей улыбкой и тихим голосом, от которого прошибает током… В тот вечер я пропала. Окончательно и бесповоротно.

Ты говорил какие-то ничего не значащие светские глупости, а я впитывала тебя. Дышала твоим запахом, куталась в твое тепло, дрожала от твоего голоса.  Я отравилась, пропиталась тобой…

И теперь ты можешь быть злым, раздражительным, неприятным – я не перестану тебя любить, потому что ты течешь в моих венах.

И если после ужина ты просто уйдешь и мы никогда больше не увидимся, если ты заберешь себя из моей жизни – я останусь отравленная и опустошенная. Но даже после этого не смогу тебя разлюбить.

Так она могла бы ответить.

Но не ответит.

Потому что такие вещи обязывают.

Кому как не ей знать, каково это, когда восторженный воздыхатель, как щенок тапочку, тащит к тебе свою любовь – безусловно прекрасную, но совершенно ненужную… И непонятно, что тебе со всем этим богатством делать – и с поклонником, и с его чувствами.

Стать для Чижова тем, кем был Лейн для нее? Ну уж нет.

– Не знаю, что на меня нашло… Конечно, мне не стоило… Ты не подумай, я не из… – она хотела сказать: «не из этих», но вовремя осеклась. Потому что как раз он, скорее всего, из этих.  – В общем, извини.

– Нет-нет, не извиняйся… Я ведь и сам… – Ричард нахмурился.

Она выдавила из себя улыбку:

– Забудем, да?

– Конечно, забудем.

Официант принес новую смену блюд и забрал у Тринни из-под носа пустую тарелку. Что там хоть было? Что-то украшенное листочками мяты… Точнее Тринни вспомнить не могла. А ведь тут наверняка отличная и очень дорогая кухня. Когда еще получится попробовать что-то подобное? Правильный ответ – никогда.

Ужин между тем шел своим чередом.

Ричард был мил и обаятелен. Он расспрашивал ее о детстве, о работе, о всяких глупостях, и Тринни отвечала, почему-то не стесняясь. Он шутил, и она хохотала так, что на глазах выступали слезы. К тому времени, как подали чай с вишневым штруделем, они были знакомы уже целую вечность. Они словно стали старинными друзьями.

Персональная магия Чижова. Только так и образуются друзья вроде хозяина этого отельчика или парня из кибербезопасности…

Она пила минуты и секунды. Поглощала их, вбирала в себя, пропитывалась ими. Она старалась запомнить все: приглушенный свет, тихий звон бокалов, поворот головы, взгляд, поднятую бровь, жест, смех, салфетку, прижатую к губам… Потом, в той жизни, которая наступит, когда вечер закончится, она часто будет надолго замирать, падать в воспоминания и перебирать в памяти все эти сокровища.

И все-таки одна мысль не давала ей покоя. Если бы сейчас Чижов заявил, что персонально для нее позволит создать свой вирт, просто так, по старой дружбе – ее это уже не устроит. Это будет суррогат. Безусловно, лучше, чем вообще ничего. Но весь виртуальный секс мира не сравнится с тем единственным поцелуем, с его настоящим теплом, настоящей страстью.

– О чем задумалась?

Машина мягко катилась по ночной дороге. Как ни пыталась Тринни инвентаризировать мгновения, все они уже закончились.

Несколько минут пути – и они с Чижовым снова окажутся в разных реальностях.

– Так… ничего особенного, – ей все-таки не удалось скрыть печаль в голосе.

– Не грусти, – ее руку накрыла большая теплая ладонь.

Просто прикосновение, означающее участие и дружескую поддержку. А у Тринни от него перехватило дыхание.

– Не буду, – она пожала предложенную руку, стараясь, чтобы этот жест тоже выглядел обыденным и дружеским.

Сейчас Ричард заберет руку и снова положит на руль, так что времени на то, чтобы запомнить и это тоже, совсем мало.

Но он не убрал. Словно забыл. И теперь они ехали, молча взявшись за руки и всматриваясь в темное полотно дороги. Тринни боялась шелохнуться, чтобы только не разрушить нечаянное волшебство.

Но оно закончилась.

Ближе к центру города все чаще стали попадаться встречные машины, и Ричард ухватился за руль. Навигатор быстро и безошибочно нашел дом, где жила Тринни, и машина мягко затормозила.

Все. Приехали.

– Спасибо за вечер, все было здорово, – она пыталась улыбаться легко и безмятежно, но актриса из нее так себе. А Чижов – профи, он ее раскусит. Даже в темноте.

Тринни взялась за дверцу.

– Тут есть одна проблема, – заговорил Ричард, и она замерла.

– Какая?

– С историей о чипе и моем провале в него мы вроде как уже разобрались… – он сделал паузу, и Тринни перестала дышать. – И я никак не могу придумать повод, чтобы встретиться с тобой еще раз.

Встретиться… Еще раз… Слова горячим комком ткнулись прямо в сердце, и оно заколотилось как сумасшедшее. Она только и смогла выдавить едва слышно: