Пиратский пес

Нил стоял на крыльце, поеживаясь от ночной прохлады. Он напряженно прислушивался, ожидая, что собака завоет вновь. Тогда ему удастся определить, где она прячется. Внезапно туча скрыла висевшую над домом луну, и все вокруг погрузилось во тьму. Мальчик едва мог различить предметы на расстоянии вытянутой руки. Порыв ветра заставил заскрипеть толстую ветку дерева, росшего неподалеку. Нил от неожиданности подпрыгнул.

Он прислушивался к звукам ночи, потирая замерзшие руки. В глубине души мальчик надеялся, что тревожный звук больше не повторится, и тогда можно будет спокойно вернуться в теплую постель.

Но вот собака завыла вновь. Низкий, похожий на стон, вой донесся откуда-то справа. Нил глубоко вздохнул и зашагал по тропинке, ведущей в долину.

Луна по-прежнему пряталась за облаками, но глаза Нила вскоре привыкли к полумраку. Как бы он хотел, чтобы Сэм сейчас был рядом! Ведь у собаки нюх и слух гораздо тоньше человеческих... Сэм смог бы отыскать попавшую в беду собаку в мгновение ока.

Нил напряженно всматривался в окружавший его пейзаж, пытаясь отыскать собаку. Все вокруг казалось таким странным и непривычным, что взгляд не мог на чем-то остановиться.

— Ну, где же ты? — крикнул мальчик в темноту и тут же услышал вой, прозвучавший где-то поблизости.

Отец Нила, знавший о собаках почти все, некогда рассказывал сыну, что подобные тоскливые звуки обычно издают покинутые, страдающие от одиночества животные. Этот крик — проявление инстинкта стаи: несчастное существо призывает к себе сородичей.

— Что же все-таки с тобой случилось? — участливо спросил Нил в надежде, что попавший в беду пес услышит его. — Тебе одиноко? Где ты?

Луна вдруг вышла из-за туч и осветила долину.

Нил от удивления раскрыл рот. Прямо на дороге, чуть впереди, сидела собака. Она выглядела настолько необычно, что пораженный мальчик будто прирос к земле.

Собака оказалась жесткошерстной таксой. Лунный свет касался шкуры животного, заставляя ее мерцать таинственным блеском. Казалось, что это призрак, возникший посреди серебристой ночной долины.

— Вот ты где! — пробормотал Нил, внимательно рассматривая одинокую собаку. Мальчик старался говорить спокойно, чтобы не спугнуть пса. — Что же с тобой произошло?

Собака устремила взгляд на Нила. Это была симпатичная маленькая такса, коренастая и крепкая, с густой жесткой шерсткой. Глубокие карие глаза животного казались невыразимо печальными. Пес поднял голову и вновь завыл, эхо разнеслось по всей темной долине.

— Может, ты поранился, приятель? Посадил в лапу занозу? — спросил Нил, медленно приближаясь к собаке. — Давай посмотрим, смогу ли я тебе помочь.

Но пес бросился прочь. Он бежал довольно быстро, перебирая своими коротенькими лапками. Собака явно не была ранена и даже не прихрамывала.

— Итак, дело не в занозе, — пробормотал мальчик и снова обратился к псу: — Вернись, иначе я не смогу помочь тебе!

Пес остановился, взглянул на Нила, а затем еще отбежал.

Нил достаточно хорошо знал повадки собак и легко расшифровал эти знаки. Пес хотел, чтобы мальчик последовал за ним. Нил так и сделал.

Они быстро продвигались по долине, пока не достигли развилки дорог. Такса, не останавливаясь, свернула на тропу, уводившую прочь от деревни.

— Эта дорога ведет в скалы, — пробормотал Нил. Ночью идти туда было жутковато, и мальчик в нерешительности замедлил шаг. — Что тебе так срочно там понадобилось?

Пес обернулся к мальчику, сел и снова завыл. В голосе его чувствовалась такая мука, что Нилу пришлось сдаться. Мальчик неохотно побрел дальше по каменистой тропинке.

— Надеюсь, мы не напрасно туда идем, — сказал он псу. — Хотя, похоже, что для тебя это очень важно.

В скалах холодный ветер пробирал до костей. Где-то далеко внизу слышался рокот волн, разбивавшихся о камни, пахло морской водой. Не спеша продвигаясь по скользкой грязной тропинке, Нил вдруг осознал, что это небезопасно: скалы нависали над самой водой. Стоит оступиться, и можно упасть прямо в море, где ревущая пучина поглотит тебя навсегда!

Справившись с разыгравшимся воображением, Нил продолжил свой путь. Порой мальчику казалось, что расстояние между ним и псом сократилось, но животное ни разу не приблизилось настолько, чтобы до него можно было дотронуться. К тому же на собаке не было ошейника, поэтому ухватить ее все равно не удалось бы.

Трава и кусты, росшие по краям тропы, были влажными от росы. Когда пес задевал какой-нибудь кустик, мелкие капельки оседали на его шкуре, заставляя ее блестеть еще ярче в свете луны. У Нила возникло странное чувство. Ему казалось, что если он протянет к собаке руку, то пальцы его пройдут сквозь тело животного, как будто это призрак или еще что-то нереальное.

Тропа, по которой он шел, вдруг скрылась в легкой туманной дымке, поднявшейся с моря. Нил оглянулся назад, но не смог ничего разглядеть и там. Мальчик стоял будто посреди облака. Всерьез испугавшись, он остановился. Одно неверное движение — и...

Пес снова завыл.

— Тебе придется подождать, пока дымка не рассеется, — крикнул Нил. — До тех пор я не сделаю ни шага.