Пиратское солнце (ЛП)

— Похоже, у вас цивилизованное чувство справедливости, сэр. Зачем тогда вы нас сдаете?

Чейсон наполовину увидел, наполовину угадал, как за щелью в двери пожимают плечами.

— Я уже сказал, мне нужны деньги. В любом случае, откуда мне было знать, что вы вытворите? Три оголодавших арестанта с саблями, а я совсем один на мостике? Я рисковать не собирался. И впредь не собираюсь.

— Уверяю вас, — сказал Ричард, — мы люди чести.

— Теперь слишком поздно.

— Тогда ради какого дьявола вы с нами разговариваете?

Наступила пауза.

— Наверно, просто так, — хрипло сказал пилот. Чейсон наполовину угадал, что он тычет большим пальцем в сторону появившихся над его плечом огней. — На выход. Пора. — Пилот отступил назад, и дверь распахнулась.

Вокруг ножевидного полицейского куттера с фалконовской эмблемой хищной птицы на боку кружили пернатые акулы. Куттер был бескрылым, и в движении и управлении полностью зависел от четырех реактивных двигателей на корме, похожих на бочки. С обеих сторон его корпуса располагались ветровые стекла, и за ними — посадочные места; эти две площадки соединялись прямоугольной брешью в корпусе. Обе половины кишели людьми в черной форме.

Прожектор куттера прошелся по литейному цеху, пока не выхватил Чейсона и его товарищей; потом сосредоточился на них. Кто-то крикнул в мегафон: «Приготовиться к высадке!».

Безногий пилот нервно взглянул на Чейсона. У людей вроде него зачастую были свои причины работать и селиться подальше от насыщенных полицией районов. Может быть, его привели сюда какие-то нелады с законом, заставили угнездиться на этом металлическом монстре у самой границы сферы, где светило фалконское солнце? Если так, было бы кстати знать об этом раньше. Чейсон поморщился. Слишком поздно искать рычаги воздействия на кого-либо из этих людей.

Кто-то перебросил на куттер линь, и несколько полицейских стали его выбирать. Судно рывками приближалось, тем временем в луч прожектора то и дело залетали и выныривали обратно акулы. Никто не разговаривал, и Чейсону было знакомо это странное оцепенение, в котором вполне здравомыслящие люди безропотно позволяют вести себя на казнь.

А потом раздалось вжж-бац! и одна из акул внезапно превратилась в ширящееся розовое облачко. Чейсона окропили капли прохладной крови. Он моргнул, и тут взорвалась еще одна акула. К ней вела недлинная белая инверсионная дорожка, теряясь в темноте на том конце.

Он услышал визгливое завывание реактивного двигателя — оно удалялось прочь. Нет, возвращалось. Люди на куттере хватались за оружие, крича и тыча пальцами. Из-под облачной гряды что-то вынырнуло, и вдруг все принялись стрелять.

— О черт! — Пилот съежился и попятился, а люди, державшие Чейсона за руки, отпустили его. Литейщики попрыгали за ближайшие металлические предметы. Сверкающий прожекторный пучок, однако, так и не выпускал Чейсона.

Еще взрыв, и свет дернулся в сторону. Чейсон и Дариуш нырнули под прикрытие. Через несколько секунд до Ричарда Рейсса, похоже, дошло, что единственная оставшаяся цель на помосте литейного цеха — это он сам. Он с воплем тоже бросился в укромное место.

В задней части куттера появился расширяющийся огненный овал. Кто-то из полицейских заливал его мертвым воздухом из корабельных баков, в то время как прочие вслепую стреляли по облакам, подсвеченным красным заревом.

— Сюда! — послышался женский голос. Чейсон оглянулся и заметил темную фигуру в воздухе за литейной. Фигура махнула рукой. — Ну давайте! Чего вы ждете?

— Тот самый момент, которым меня учили сразу пользоваться, — бросил Ричард Рейсс. Он неуклюже прыгнул мимо закрученных в спираль дымных клубов за литейной. Чейсон взглянул на Дариуша, который пожал плечами. Взявшись за руки, они прокрались мимо лачуг в центре литейной, а затем спрыгнули со строения.

Темные очертания стали четче: там оказалась стройная фигура в черном, сидящая на сером реактивном байке, в цвет облаков. Байк, простой бескрылый турбоджет с седлом, с ноющим подвыванием нарезал неширокие круги; ему явно хотелось двигаться. Женщина, не вынимая ног из стремян, вытянулась, ловя Ричарда за руку. Она подтащила его, затем схватилась за руль байка и подогнала его, чтобы забрать двух остальных.

— Я подстрелила им один двигатель, но это их надолго не задержит. — Голос определенно был женским, но Чейсон едва успел взглянуть на нее, прежде чем она дала газ. Он зашарил рукой — за что бы ухватиться, вцепился в металлическое кольцо на боку бочкообразного байка, и повис на одной руке. Движок взревел, и они устремились прочь от литейной.

Десять долгих минут они мчались сквозь облака и угольно-черный воздух, покуда Чейсон занят был только одним: пытался удержаться под тумаками встречного ветра. В далеком небе вспыхивали маленькие огоньки, одни — одиноко, другие — собравшись в сверкающие круги городов-колес. Ночь была бы прекрасна, если бы Чейсона не одолевало изнеможение, беспокойство и боль от напряженных мышц.