Пираты

«Получив несчастные новости о потере этой значительной крепости [Сан-Лоренсо-де-Чагрес], каковые на реке были восприняты с изумлением, и опасаясь, что англичане могут подняться к ним с двумя тысячами человек, Луис де Кастильо, капитан мулатов, которому комендант Саладо велел отправиться на его пост в место, именуемое Барро-Колорадо, созвал военный совет из офицеров, находившихся под его командованием, и, не получив от меня никакого приказа или полномочия к тому, отступил к Барбакоа, покинув свой пост, не встретившись с врагом лицом к лицу. Комендант Саладо сделал то же самое, оставив укрепления Барбакоа, и отступил со своими людьми к Крусес [Вента-де-Крусес]. Перед этим я впервые узнал о потере крепости Чагре. Два метиса, именуемые Солисами, и негр из Верагуа предложили с сотней людей вернуть крепость и либо рассеять врагов, если те попытаются подняться вверх по реке, либо задержать их… Но никто из них не справился со своим заданием; ибо, хотя я и отправил с этими Солисами двести пятьдесят отборных человек вместо ста, желаемых ими, они, встретив врага на реке, не отважились сразиться с ним, как должны были сделать, и не пошли отвоевывать крепость Чагре, а предпочли обойти вокруг горы и выйти к Капире, после чего все рассеялись, так и не сделав ничего путного».

Когда капитан Кастильо прибыл в ставку президента с рапортом, дон Хуан тут же обвинил его в самовольном оставлении поста и отстранил от командования.

А что же войско Моргана?

«На следующий день, а это был день шестой, будить никого уже не надо было — всех томила голодная бессонница, — пишет Эксквемелин. — Пираты продолжали путь обычным образом: одни шли через лес, другие плыли на каноэ. Когда делали привал, кто-нибудь отправлялся в лес в поисках пищи; одни ели листья, другие — семена деревьев или траву, настолько все оголодали. В тот же день пиратам удалось дойти до плантации, на которой стояла хижина, набитая маисом; ее тотчас же разнесли, и каждый получил столько маиса, сколько хотел… Поделив маис, пираты отправились дальше; примерно через милю они наткнулись на индейскую засаду. Пираты бросили маис, надеясь, что встретят здесь людей и найдут съестные припасы, но, подойдя поближе к тому месту, где видели индейцев, не нашли ни людей, ни продовольствия; только на другом берегу они заметили сотню индейцев, пустившихся наутек. Кое-кто из пиратов бросился в воду, чтобы догнать индейцев; они решили, что если не будет ничего съестного, то съедят самих беглецов. Однако индейцы моментально скрылись в зарослях… Пираты в этот день уже не могли идти дальше, ибо, чтобы продолжать путь, надо было переправиться на другой берег.

На ночлеге они стали роптать. Одни хотели вернуться назад, другие… принялись ругать их. Однако вскоре все ожили: один из проводников сказал, что неподалеку должно быть селение, жители которого, без сомнения, окажут сопротивление, и поэтому там найдется кое-что съестное.

На следующий день, это был уже день седьмой, пираты проверили и прочистили ружья, чтобы при встрече с врагами не случилось осечки. Потом они переправились на каноэ на другую сторону реки; место, где они ночевали, называлось Санта-Крус. Когда все переправились и привели себя в порядок, отряд тронулся, надеясь напасть на защитников селения [Вента-де-Крусес] и, как я уже говорил, утолить голод».

Флибустьеров, двигавшихся в авангарде, возглавлял капитан Томас Роджерс. Им должны были противостоять солдаты и ополченцы Гонсалеса Саладо. Однако никакого сопротивления противнику оказано не было, поскольку еще ночью защитники Вента-де-Крусес сбежали из указанного селения.

«Около полудня они подошли к деревне Крус [Вента-де-Крусес] и увидели густой дым, — рассказывает Эксквемелин. — Все приободрились — испанцы, мол, уже готовят вертелы, чтобы встретить нас. Однако когда они подошли поближе, то убедились, что хоть огонь и полыхал, но пищи никакой в этом месте не было: испанцы сожгли все постройки, исключая укрепления и казенные скотные дворы. Коров, которые паслись неподалеку, куда-то увели, так что нигде не было ни одной скотины, кроме собаки, которую пираты тотчас же убили и разодрали на части. В королевском складе нашли не то пятнадцать, не то шестнадцать глиняных сосудов с испанским вином и кожаный мешок с хлебом. Пираты, захватив вино, напились без всякой меры и чуть не умерли, и их вырвало всем, что они ели в пути, листьями и всякой прочей дрянью, — всем, чем они набили себе желудки. Им невдомек была истинная причина, и они было подумали, что испанцы добавили в вино яд; на следующий день они не в состоянии были передвигаться и вынуждены были заночевать в селении Крус, которое они накануне разорили… Морган был вынужден оставить каноэ и со всем своим отрядом двинулся по суше, а каноэ он вернул назад, туда, где остались корабли…»