Пираты

Туманящее разум бешенство уступило место хладнокровной расчетливости, целиком направленной на осуществление моего замысла. Я тихонько прокралась вверх по лестнице, ступая мягко и бесшумно, как вышедшая на охоту кошка. Таилась я, как оказалось, напрасно: Дьюк был так сильно занят, что не услышал бы даже марширующий под окном пехотный полк, не говоря уже обо мне. На лестничную площадку падал свет, выбивающийся сквозь широкие щели в рассохшейся деревянной двери. Я приникла к одной из них и заглянула внутрь.

Он стоял на коленях на кровати спиной ко мне, навалившись волосатым торсом на извивающуюся под ним Минерву, и без труда, с утробным гоготом, предупреждая все ее попытки высвободиться из его медвежьих объятий. Длинные полусогнутые ноги полуобнаженной, в разодранном балахоне, девушки, раздвинутые под тяжестью тела насильника, упирались в матрас, голова билась об изголовье, из перекошенного ненавистью и отчаянием рта вырывалось шумное дыхание. Я толкнула дверь и вошла в комнату.

Минерва увидела меня первой. Глаза ее расширились в радостном изумлении. Дьюк удовлетворенно хрюкнул, истолковав, должно быть, ее реакцию в выгодном для себя свете. Он играл с жертвой, как хищный зверь с еще живой добычей, стремясь подавить в ней последние остатки воли к сопротивлению и от души наслаждаясь ее ужасом и беспомощностью, только распаляющими его гнусную похоть. Крепко ухватив гриву сальных волос, раскинувшихся поверх до черноты загорелой шеи и неестественно бледных по сравнению с ней плеч и спины Дьюка, я резким движением откинула его голову назад и приставила к виску ствол пистолета.

— Живо слезай с нее, мразь! — прошипела я ему прямо в ухо.

Вожделение в глубоко посаженных глазках старшего надсмотрщика сменилось животным страхом. Он попытался повернуть голову, но я тут же пресекла его поползновения:

— Не поворачивайся. Делай, как я сказала.

Щелканье взводимого курка заставило Дьюка снова дернуться. Он прохрипел что-то нечленораздельное, порываясь, надо думать, вступить в переговоры, но я не собиралась ни о чем с ним договариваться.

— Молчать!

Не стесняемая больше в движениях, Минерва гибким ужом выскользнула из-под все еще нависающего над нею тела, а Дьюк, видимо, счел этот момент подходящим, чтобы предпринять попытку к освобождению. Резко рванувшись в сторону, он потянулся за своей плетью, висевшей на спинке кровати. Еще мгновение, и она превратится в смертоносное оружие в его руках. Времени на раздумья не оставалось, и я без колебаний нажала на спуск.

15

Столько крови я еще никогда не видела и поспешно отвела глаза от бревенчатой стены, по которой медленно стекало на кровать и на пол содержимое черепа покойного мистера Дьюка. Едкий пороховой дым заполнял комнату, отзвуки выстрела эхом отдавались в моих ушах. Опустив пистолет, я растерянно оглянулась на Минерву. Я еще не успела свыкнуться с реальностью происходящего, и мне с трудом верилось, что все это дело моих рук.

— Я… я не хотела… — проговорила я, запинаясь. — Я… я никогда… никогда бы не смогла…

Я сказала неправду. Хотела. Смогла. И убила. Вышибла человеку мозги. Даже не человеку, а дьявольскому отродью, заслужившему стократ худшую казнь. Отчего же тогда я испытываю чувство вины и угрызения совести? Минерва, однако, отнюдь не разделяла моих сомнений. Она уже успела немного оправиться от потрясения и смотрела на меня с восхищением и благодарностью.

— Вам незачем оправдываться, и вы ни в чем не виноваты… — Минерва безуспешно старалась привести в порядок свое изорванное в клочья платье. — Сегодня вы спасли мне жизнь, потому что я твердо решила покончить с собой, если это животное добьется своего. И ни о чем не жалейте. Вы поступили правильно. Я сделала бы то же самое на вашем месте! Вы меня слышите? Понимаете?

Судорожно сглотнув, я безмолвно кивнула. Mинерва отпускала мой смертный грех, добровольно разделяя со мной его тяжесть, за что я буду вечно ей благодарна. После этого мы довольно долго молчали, просто сидели и смотрели друг на друга, мучительно сознавая, что прозвучавший несколько минут назад в провонявшей табаком и потом комнатенке выстрел провел невидимую черту между прошлым и будущим и навсегда изменил нашу прежнюю жизнь. Так скатившийся с горы камнепад перекрывает реку, вынуждая ее поменять русло. Так внезапно налетевший шторм относит судно далеко от намеченного курса. Нам еще только предстояло найти свой новый путь, и никто пока не мог сказать, куда он нас заведет.

Неожиданное появление на пороге Томаса и Филлис вывело нас из оцепенения. С первого взгляда оценив обстановку, великан кучер посерел лицом.

— Уходите отсюда, — прошептал он, извлекая пистолет из моих сомкнутых на рукоятке пальцев. — Скорее! Мы обо всем позаботимся.

Он положил свои сильные руки мне на плечи и заглянул в глаза. Лоб его пересекали глубокие борозды, лицо выражало одновременно тревогу и решимость, сомнения и страх, одобрение и осуждение и что-то еще, чего я так и не сумела определить. Филлис закутала Минерву в шаль, взяла нас обеих за руки и увела прочь из залитой кровью комнаты.