Пираты государственной безопасности

– …Вы, наверное, полагаете, будто мы ничего не найдем? – хитро сощурил он глазки. – Ошибаетесь, товарищ капитан второго ранга. Точнее, бывший капитан… Что нужно, то и найдем. Наркоту, незарегистрированное огнестрельное оружие, боеприпасы, порнуху с участием малолеток. А то и вовсе пятна крови недавно пропавшего без вести человека.

Я смотрел на эту гниду и наивно хлопал веками.

А гнида как ни в чем не бывало продолжала строить козни:

– Да-да, Евгений Арнольдович, именно так: наличие и качество вещественных доказательств будут всецело зависеть от срока, на который вас необходимо закрыть.

Мои глаза наливались кровью, а ладони невольно трансформировались в кулаки.

– Кому необходимо?!

– Об этом вы узнаете позже. А сейчас, – протянул следователь протокол, – ознакомьтесь и подпишите.

Вздохнув, я взял авторучку и попытался вникнуть в смысл текста, нацарапанного неровным почерком следака. Взгляд бегал по строчкам, а внутри все кипело. «Господи, ну что у нас за страна?! – скрипел я зубами. – Сто раз уже говорил: черт бы с ним, что «лучшие представители» нашего государства воруют, по-другому, наверное, не бывает. Гораздо хуже то, что они абсолютно недальновидны и не способны предугадать реакцию несчастного народа хотя бы на полшага вперед. Всякий раз, за что ни возьмутся, их неуклюжие действия приводят к еще более асимметричным ответам «снизу». Задумали реформу милиции – получили масштабный полицейский беспредел. Сменили меню в детских садах – в результате полные больницы отравившихся детей и разъяренных мамаш. Провели «выборы» – получили «белые ленты» и сплочение оппозиции. Решили бороться за христианские ценности – в итоге… впрочем, об итогах нагремевших скандалов и так все знают.

Вот и этот «славный» представитель Следственного комитета – сидит, весь из себя довольный, ухмыляется… На торжественных собраниях, наверное, бьет себя в грудь, увешанную медалями и орденами, красиво рассуждает о беззаветной службе справедливости, народу, отчизне. А сам продался с потрохами и воспаленным геморроем…»

Вообще-то по знаку Зодиака я – Овен. Как известно, если кто-то наступает Овну на больную мозоль, он дает обидчику в ухо без раздумий и предисловий. Причем как месть данное действие рассматривать не стоит, ибо оно является нормальной реакцией здорового организма.

Так вот, пару недель назад – в тот роковой день, когда меня подленьким образом перевели из свидетелей в обвиняемые, я дал следаку в ухо. Не в прямом, конечно, смысле, а в переносном. Сломать шею кабинетному хлюпику или выдернуть язык – было бы слишком простым и даже скучным занятием. Поэтому я предпочел другую «сдачу»: подскочил к столу, отбросил его ладонь с кнопки звонка и, быстренько скомкав повестку, засунул ее под тонкие губы лощеной крысы.

– Недоразумение, говоришь? Ошибочка?! – плющил я его седовласую башку, не давая выплюнуть бумажный комок. – Ты же меня за ошибочку назначил обвиняемым, верно? И на зону за нее гнить отправишь – так ведь?

Он испуганно жевал и тряс головою, то ли соглашаясь, то ли отрицая сказанное мной, но мне было уже на все наплевать.

– Вот и ты исправляй свою ошибочку вместе со мной – жуй, глотай и наслаждайся! – орал я прямо в его волосатое ухо.

Когда он прожевал и послушно проглотил свою «ошибку», я оставил его в покое. Более того, плеснул из графина в стакан водички и поставил на стол.

– Запей, чтоб переварилось.

Следак влил в себя воду, откашлялся, вытер багровое лицо платком и покосился на звонок…

Вызывать охрану было поздно – я сидел на стуле, мирно сложив ручки на коленках, а следы моего преступления активно смешивались с его желудочным соком.

Немного остыв и придя в себя, он процедил сквозь зубы:

– Что ж, надо полагать, теперь моя очередь?

– Валяйте.

– Итак… – зашуршал он бумагами, – У меня на столе копия приказа о вашем увольнении из штата Федеральной службы безопасности. Это раз. Вместе с вами этим же приказом уволены: капитан второго ранга Георгий Устюжанин, капитан третьего ранга Михаил Жук и капитан-лейтенант Игорь Фурцев. Это два. Довольны?

Ответ впечатлил.

Но это было только началом…

Похоже, сегодня состоялся последний допрос.

Я не силен в тонкостях Уголовно-процессуального кодекса, но, судя по всему, до суда меня больше не потревожат. Зачем я им? Ход операции в Баренцевом море, включая мельчайшие детали, многократно обрисован, вины своей не отрицаю, протоколы допросов подписаны… Хоть завтра бери меня тепленького, озвучивай вердикт и прячь за решетку на долгие годы. Сейчас мне тридцать шесть. А если, как выразился следователь, накрутят десять-двенадцать, то выйду на свободу, когда будет под полтинник. В лучшем случае – сорок пять, при условно-досрочном освобождении, которое еще надо заслужить-заработать. И кому я нужен в таком возрасте, с растерянными навыками боевого пловца?

«Да-а, выходит, закончилась белая полоса моей жизни, – негромко вздыхал я, трясясь на деревянной лавке «автозака». – Отныне начинается черная. Широкая, глубокая и беспросветная, как Марианская впадина…»