Пираты государственной безопасности

Закрепив маски, вывалились за борт. Сделали пару глубоких вдохов и резких выдохов; привычными фразами проверили связь и осмотрелись, шаря вокруг лучами фонарей.

Все нормально, акул в пределах видимости нет. Пора идти вниз…

Кажется, давний метод добычи рыбы и отпугивания хищников сработал, и спуск до затонувшего «Федосеева» происходит без приключений. Возможно, несколько любопытных акул, оказавшихся вблизи рванувшего пластита, погибло. Жестоко, конечно, – Общество защиты животных наверняка погрозило бы нам пальчиком. Но у него – у Общества – другие задачи, оно заботится о жизни и здоровье животных, а не людей.

Вот и левый борт с острыми «лепестками» пробоины.

– Ротонда, я – Скат. Мы на месте.

– Понял вас, Скат.

– Идем внутрь. До связи.

– Удачи…

Помогая друг другу, осторожно входим внутрь, двигаемся узкими коридорами в сторону трюма…

Находим нужный твиндек. Тишина – никто не стучит.

Раскладываем в сторонке поклажу – авоську с зарядом и причиндалами к нему; закрепляем один из фонарей так, чтобы его луч хорошо освещал лимб цифрового наборника кодового замка.

Вынув нож, стучу его рукояткой по стальной стенке.

Ответа нет.

В чем дело? Неужели задохнулись? Или замерзли?

Немудрено. Если наверху мой наручный компьютер показывал температуру воды в двадцать пять с половиной градусов, то в придонном слое она упала до двадцати с четвертью. Конечно, это не критическая температура, при которой человек погибает за считаные минуты, но запертые в твиндеке люди бултыхаются в воде полтора десятка часов, а это уже серьезно, и подобное испытание выдержит не каждый.

Вновь принимаюсь долбить рукояткой по стене. Долблю так, что мертвый услышит.

Наконец через минуту раздается слабый стук в ответ.

Ну, слава богу! Мы прислушиваемся…

Увы, это не морзянка, а несколько ударов через равные промежутки времени.

– Запроси шифр, – подсказывает Георгий.

«Назовите цифры для открытия кодового замка», – неторопливо вывожу отчетливыми ударами. И беру паузу…

Молчат.

«Назовите цифры для кодового замка».

Примерно через минуту доносится слабый скрежет, словно кто-то возит металлическим предметом по стальной обшивке трюма. И наконец слышится некое подобие вразумительного ответа.

Мы улавливаем два слова: «Три числа».

– Что это было? – спрашивает Жора.

– Пока не знаю. Впрочем… – Лихорадочно работающий мозг озаряет догадка: – Может быть, они хотели сказать, что код содержит три числа?

– Тогда почему не отстукивают сам код?

– Тише!

Обмениваясь мнениями, мы едва не пропускаем главного: запертый в твиндеке абонент начал передавать первую цифру, нанося по металлу слабые удары через равные промежутки времени. Замерев и стараясь как можно плавнее проталкивать воздух через дыхательные трубки аппаратов, мы считаем гулкие звуки…

Сразу за первой цифрой следует вторая, после чего удары затихают.

– Двадцать. И пять, – шепчет Устюжанин. – Почему он замолчал? Должно же быть третье число!

– Нет-нет, – возражаю я, поняв задумку абонента. – Это первое число – «двадцать пять».

Повернув лимб, совмещаю «0» с основной меткой на неподвижной части диска.

– Что дальше? – тихо спрашивает Жора.

– Дальше поворачиваем лимб против часовой стрелки на три полных оборота, – комментирую свои действия, – и подводим к метке число «25».

– Почему на три?

– Не знаю, так устроены эти проклятые замки…

Выполнив необходимые действия, я простукиваю рукояткой ножа: «Готово. Давайте дальше».

Около минуты считаем следующие удары…

Вскоре получаем второе число – «ноль три».

Сосредоточенно выполняю очередное действие: дважды прокручиваю лимб по часовой стрелке и ставлю «03» на шкале строго против основной метки.

Снова сигналю: «Готово».

Настает черед последней цифры.

Отсчитываем шесть ударов, а через небольшой интервал улавливаем еще один.

– Шестьдесят один? – переспрашивает друг.

– Кажется, так, – аккуратно прикасаюсь к лимбу.

Для активации третьего числа его опять следует прокрутить против часовой стрелки, но всего на один оборот. Исполнив это действие, подгоняю нужную цифру под метку и… проскакиваю на одно лишнее деление.

– Черт! – срывается с моих губ.

– Что случилось? – настораживается Устюжанин.

– Слегка перекрутил.

– Так верни обратно!

– Бесполезно. Нужно начинать сначала.

На всякий случай я все же пробую повернуть лимб вправо до упора – если набор кода сработал, то диск упрется, а после с небольшим усилием провернется еще немного. Усилие будет означать, что гусак механизма втягивает засов хитрого замка.

Увы, не получается: лимб доходит до значения «99» и намертво упирается в невидимый ограничитель.

Ладно, попробуем снова. Только на этот раз следует быть внимательным – замки подобного рода мало подходят для импульсивных, неуравновешенных людей.

Выставляю «0».

Три оборота влево, и подгоняю к метке число «25».

Два оборота вправо, и «03» к той же метке.

Один оборот влево, и с максимальной аккуратностью ставлю против треугольного индекса «61»…

Рядом со мной, подсвечивая фонарем, застывает в напряжении Георгий. Порой мне кажется, что я чувствую левым виском его горячее дыхание. Бред, конечно. Но мы оба дико волнуемся – это факт.