Пираты южных морей

Но когда дело дошло до дележки этого богатства — ну надо же такому случиться! — из всей суммы обнаружилось лишь пятьдесят тысяч песо. Что произошло с остальными деньгами, никто, за исключением капитана Моргана, не знал. Честность по отношению к товарищам никогда не входила в число его приоритетов.

Само воплощение грубости, жестокости и бесчестия, капитан, казалось, обладал чудесным даром внушения: он без труда убеждал необузданных буканьеров полностью подчиняться его решениям и полагаться единственно на его слова. Несмотря на огромную сумму, которую он наверняка единолично присвоил, новобранцы потекли к нему рекой, и в конечном итоге его шайка стала самой многочисленной и хорошо снаряженной из всех подобных.

Вскоре капитан Морган пришел к заключению, что урожай добычи поспел в Порто-Белло, и городу был подписан приговор. Подступы к Порто-Белло охраняли две мощные крепости с многочисленным гарнизоном под командованием наихрабрейшего из солдат, когда-либо носивших клинки из толедской стали. Но неприступные крепости и доблестные солдаты были для буканьеров пустым звуком, когда жажда золота будоражила их кровь.

Высадившись в Пуэрто-Насо, городе примерно в сорока километрах западнее Порто-Белло, пираты посуху дошли до цели назначения, расположились перед крепостью и дерзко потребовали ее сдачи. Получив отказ, Морган пригрозил, что пощады никому не будет. Но это не напугало гарнизон; тогда пираты пошли на штурм и после ожесточеннейшего сражения овладели крепостью. Морган свое слово сдержал: испанцев заперли в здании гауптвахты, подожгли пороховой склад — и солдаты вместе с крепостью взлетели на воздух. В клубах дыма и пыли буканьеры хлынули в город. Губернатор оказал им сопротивление, запершись во второй крепости, и он вполне смог бы продержаться, не предай его свои же собственные солдаты. С громкими воплями пираты ворвались в бастион, но губернатор продолжал сражаться, хотя жена и дочь прильнули к его ногам, умоляя сдаться, и кровь из раны на лбу заливала белый воротник отважного испанца, пока наконец милосердная пуля не положила конец его тщетной борьбе.

Дальше все разворачивалось по уже знакомому сценарию: пираты разграбили все, что можно было унести, а с горожан потребовали выкуп.

На этот раз дележка добычи, составившей двести пятьдесят тысяч песо плюс товары и драгоценности, совершилась честно — по крайней мере, по видимости.

Следующими жертвами вновь оказались злополучные Маракайбо и Гибралтар, едва лишь начавшие оправляться от разорения, учиненного Олоне. Оба города вновь обобрали до последнего тюка товара и пиастра, а с несчастных жителей взяли непомерный выкуп.

Здесь развитие событий, казалось бы, приняло несколько иной оборот, ибо по уходу из Гибралтара капитан Морган обнаружил в устье озера три поджидающих его мощных военных корабля. Понимая, что деваться ему некуда, пират склонился было к компромиссному разрешению ситуации, предложив даже вернуть все награбленное, если его отпустят с миром. Но нет, командир испанцев и слышать об этом не хотел. Полагая, что пираты полностью в его власти, он предпочитал потерять добро, но раз и навсегда их уничтожить.

Однако сие решение оказалось для испанцев неудачным, ибо вместо того, чтобы парализовать волю пиратов страхом, как на то рассчитывал командир, оно просто-напросто обернуло их безумную отвагу в столь же безумную отчаянность.

Большой баркас, захваченный в Маракайбо, превратили в брандер[2], заполнив его серой, смолой и пропитанными маслом пальмовыми листьями, и соорудили импровизированную команду, вырядив в испанские шляпы и матросские бушлаты деревянные чурбаны. Затем пираты по проливу устремились к испанцам: впереди, направляясь прямо к флагманскому кораблю, шел брандер. У его штурвала стояли добровольцы — храбрейшие и отчаяннейшие из всей пиратской шайки, по бортам же были расставлены ряженые чурбаны. И вот они подошли к флагманскому кораблю и, невзирая на шквальный огонь его мощных пушек, зацепились за него абордажными крючьями. Когда испанцы разглядели, чем на самом деле являлся их противник, было уже слишком поздно.

Они попытались было оторваться от брандера, но оба корабля охватили клубы дыма, за которыми почти сразу же последовала вспышка пламени, и судьба флагмана была решена. Второй корабль, не став дожидаться подхода пиратов, устремился к форту, под пушками которого и был затоплен собственной трусливой командой, бросившейся на берег. Третий корабль, не имевший возможности спастись бегством, пираты захватили без малейшего сопротивления. Таким образом, выход из озера освободился. Буканьеры отплыли восвояси, оставив Маракайбо и Гибралтар поверженными во второй раз.

Ну а затем капитан Морган решил предпринять следующую авантюру, равных которой не было во всех летописях буканьерства: ни много ни мало, захват Панамы, являвшейся в те времена наряду с Картахеной, пожалуй, самым мощным и укрепленным городом Вест-Индии.