Пираты южных морей

В порядке подготовки к сему мероприятию он заполучил у губернатора Ямайки каперские грамоты и на основании весьма гибких полномочий, предоставленных ими, тут же принялся собирать все необходимое.

Когда распространилась весть, что великий капитан Морган готовит небывалую авантюру, которая затмит все его прежние подвиги, под его знамена начали стекаться толпы народу. В результате Морган собрал армию из двух с лишним тысяч головорезов — и это при том, что детали операции хранились в строжайшем секрете. Местом сбора был назначен эспаньольский Порт-Кульон, и со всех сторон туда потянулся всяческий сброд. Где только можно было, пираты путем грабежей добывали провизию, и к 24 октября 1670 года все было готово.

Остров Санта-Катарина, как вы помните, некогда уже захватывал Мансвельд, бывший наставником Моргана в пиратском ремесле. Но затем испанцы отбили этот клочок земли и основательно его укрепили. Едва ли не первой акцией, которую Морган предпринял, став капитаном, была попытка захватить Санта-Катарину вновь, но тогда ему не повезло. Теперь же, когда в подобном месте возникла острая необходимость, дабы использовать его в качестве базы для операций, капитан твердо решил, что остров должен быть завоеван. И сие ему удалось.

За время обладания Санта-Катариной испанцы возвели на ней укреплений более чем достаточно, и будь ее губернатор столь же храбр, как его коллега, принявший смерть в крепости Порто-Белло, история, быть может, приняла бы совсем другой оборот. Но он сдал остров самым трусливым образом, поставив единственное условие: чтобы буканьеры изобразили подобие штурма, дабы его доброе имя не было опорочено. Так пала Санта-Катарина.

Следующим необходимым шагом на пути осуществления грандиозного замысла Моргана являлся захват крепости Чагрес, охранявшей устье реки с таким же названием, по которой буканьеры смогли бы перебросить свою армию и провизию к Панаме. Эта операция была проведена отрядом из четырехсот специально отобранных человек под командованием лично капитана Моргана.

Крепость Чагрес, которую испанцы называли Сан-Лоренсо, стояла на вершине крутой скалы над устьем реки. По тем временам это было одно из мощнейших фортификационных сооружений во всей Вест-Индии. И вот ее-то Морган и должен был взять штурмом, коли собирался покорить Панаму.

Атака на крепость, равно как и ее оборона, были ожесточенными, кровавыми и отчаянными. Снова и снова шли буканьеры на штурм, и раз за разом их отбрасывали назад. Настало утро, и уже казалось, что в Чагресе пиратам добиться своего не удастся. Однако внезапно занялись огнем пальмовые листья, которыми были крыты некоторые сооружения в крепости. Пожар быстро распространился, и последовал взрыв одного из складов боеприпасов. Воспользовавшись начавшейся в гарнизоне паникой, пираты сумели пробиться через укрепления, и крепость была взята. Большинство испанцев бросались с крепостных стен в реку или на камни, предпочтя смерть плену и возможным пыткам. Из оставшихся многие были преданы мечу, и лишь малую часть взяли в плен.

^{Разграбление Панамы}

Так пала крепость Чагрес, и между буканьерами и Панамой теперь лежали лишь нехоженые леса.

Отныне имя обреченного города не было тайной.

Генри Морган и двенадцать сотен его людей двинулись в тесных каноэ вверх по течению реки. Они плыли практически без остановок, лишь изредка давая отдых затекшим ногам, пока не достигли местечка, известного под названием Крус-де-Сан-Хуан-Гальего, где из-за мелководья им пришлось отказаться от лодок.

Оставив сто шестьдесят человек охранять лодки на случай, если они потерпят поражение на подходе к Панаме, пираты ринулись в дебри.

Там их поджидал противник куда более могущественный, нежели испанское войско со всеми его пушками, порохом да свинцом: голод. Продвигаясь вперед, пираты практически не встречали сопротивления, но куда бы они ни входили, везде обнаруживали одно и то же: уничтоженную перед их появлением провизию — до последней жилки мяса, до последнего зернышка маиса, до последнего кусочка хлеба. Даже когда буканьеры успешно отбивали нападения и засады и обращали испанцев в бегство, те все равно успевали опустошить кожаные сумки с провизией своих мертвых товарищей, и пиратам ничего не доставалось.

Приведем слова участника той экспедиции: «В конце концов мы опустились до поедания этих самых кожаных сумок, чтобы дать желудкам хоть какую-нибудь пищу».

Десять дней пираты претерпевали мучительные лишения, но все же упрямо пробивались вперед, слабея от голода и изнемогая от лихорадки. Но вот, поднявшись на холм, они увидели над верхушками деревьев тропического леса шпили Панамы, и теперь ничто уже не лежало между ними и целью, не считая сопротивляющихся испанцев, по четыре на каждого из пиратов — сущая безделица, с подобным они уже неоднократно справлялись.