Пираты Каллисто

Кожа у них не цвета меда, а бумажно-белая; волосы, длинные и вьющиеся, не рыжие, а черные; и такие же глаза, но не раскосые. Принц оказался красивым человеком, с мягким лицом, выразительной улыбкой, спокойным голосом и очаровательными манерами. Все его поведение и внешность напоминали какого-нибудь французского пирата благородного происхождения. Взгляд его всего лишь на мгновение задержался на обнаженной груди Дарлуны; в следующее мгновение он сорвал алый плащ с плеч своего помощника и набросил на девушку.

Он поклонился и щелкнул каблуками, как какой-нибудь нацистский офицер в фильме о второй мировой войне.

— Дорогая принцесса! Добро пожаловать на флагманский фрегат «Небесная чайка»: его экипаж и офицеры в твоем распоряжении. Так же, как и Тутон, принц Занадара, стоящий перед тобой, — он твой раб!

Должен признать, хорошо сказано! Тогда почему же во мне вскипела кровь, когда я увидел, как Дарлуна с улыбкой повернулась к этому красавчику, услышал благодарность в ее голосе?

Что касается меня, то я буквально вышел из себя. Я отбросил лассо, готовый ко всему.

— Нам не нужна ваша помощь! — крикнул я. — Мы и сами уже уходили! Я возвращаю Дарлуну ее народу и могу с этим справиться сам!

Принц Тутон вежливо поднял бровь.

— А это кто такой? — спросил он.

Девушка бросила на меня осуждающий взгляд. Потом презрительно сказала:

— Безымянный варвар, раб ятунов. Не обращай внимания на его слова, он груб и не понимает культурного обращения.

— Да? Ну, работа у колес научит его хорошим манерам. Идем, дорогая принцесса, в моей каюте готова легкая закуска — бисквиты с вином, мясо с приправами и салат, ничего особенного.

— Ты слишком добр, принц Тутон, — прошептала она.

Он предложил ей руку, и они повернулись, собираясь уходить, не обращая внимания на Коджу и меня.

— Не ходи с ним, Дарлуна! — кипел я. — Не слушай его! Ты помнишь, что сказал Коджа: у него политические цели, ты ему нужна…

Тутон строго посмотрел на меня. Дарлуна негодующе вспыхнула.

— Молчи, ты… ты… аматар! — выпалила она. — Если не чувствуешь благодарности к рыцарю, спасшему тебя от опасностей джунглей, по крайней мере, воздержись от этих гнусных обвинений.

— Этот парень становится надоедлив. Боюсь, придется указать ему его место, — замурлыкал принц, и в его вежливом голосе зазвучали зловещие нотки.

Коджа схватил меня за руку, но я вырвал ее.

— В любое время готов получить урок, принц!

Он остановился, повернулся и стоял, разглядывая меня с головы до ног. Глаза его оскорбительно задержались на знаках аматара на моей груди.

— Я не привык к тому, чтобы меня оскорбляли на моей собственной палубе, — сказал он. — Боюсь, принцу занадарскому Тутону все-таки придется поучить тебя манерам.

— Джандар… Танаторский готов! — выпалил я.

Он снова вежливо приподнял бровь.

— Ты права, дорогая принцесса, этот варвар нелеп. Теперь он весь мир считает своим владением! — Неожиданно он стал тверд, как сталь: — Мечи удовлетворят тебя, горячий варвар?

— Да!

Во время бегства из лагеря ятунов я схватил один из мечей-хлыстов. Он висел у меня на спине. Теперь я вытащил его и взмахнул им, правда, несколько неуклюже, так как мои руки все еще были связаны. Принц Тутон заметил это и позвал своего кузнеца, который быстро снял с меня кандалы.

Принцесса Шондакора с сомнением смотрела на меня.

— Ты ведь не станешь его убивать, милорд? Деревенщина, в конце концов, действительно помог мне бежать из лагеря ятунов. Впрочем, из-за него я и оказалась там.

Принц поклонился, салютуя концом своей рапиры.

— Дорогая принцесса, его жизнь принадлежит тебе, я лишь поучу его приличным манерам. — Потом, повернувшись ко мне: — Готов, варвар?

Я кивнул и встал в позу. Я прекрасно понимал, что совершаю серьезную ошибку, веду себя глупо, даже опасно. Вежливый и проворный принц представит меня нелепым шутом, а я так отчаянно хотел исправить мнение, сложившееся обо мне у Дарлуны. Я выругался про себя и пожалел, что у меня такой несдержанный характер и болтливый язык.

Но теперь уже поздно. Я утешал себя, вспомнив, что хорошо фехтую. В Йейле я был отличным фехтовальщиком, и может, мне еще удастся проучить этого коварного принца. Если повезет, я его выставлю шутом.

Мы скрестили оружие, зазвенела сталь, началось прощупывание. Скоро я тяжело дышал, пот струился в три ручья, руки дрожали от напряжения и усталости. Я очень, очень глупо поступил, ввязавшись в эту схватку. Мне следовало бы помнить, что всю предыдущую ночь я простоял прикованный к столбу палатки. Я был крайне истощен, мышцы рук устали и ослабли.