Пираты Карибского моря: Голос моря (СИ)

Замерев на бортике, я будто проснулась. Что я здесь делаю? Почему?! Видимо, опять послушала голос сумасшествия. Да не просто послушала, а воплотила в жизнь все его желания! Ух гад…  — Мисс Лаура! — на лице губернатора, насколько я могла разглядеть, появилось озабоченное выражение. — Не нужно этого делать! Вы ведь правильная девушка, Вы… Но я не слышала его. Мой взор был чётко устремлён на стоящую рядом с управляющим пиратку. Под руку её держал солдат, а сама она выглядела ещё более бледной, чем при явлении Мирены. Однако, несмотря на, очевидно, раненую ногу, Онората стояла, гордо выпрямив спину и подняв голову. «И даже не стесняется!..» — с негодованием подумала я и, уже слыша тихие советы своей ненормальной половины, решила послушаться их.  — Мистер Марум, я не шучу! — прервала я пустой монолог своего собеседника о ценности жизни. — Если этого человека немедленно не отпустят, я не ручаюсь за сохранность невесты Александра! — специально подчеркнула имя я. Как ни странно, оно отозвалось лишь болезненной пульсацией в сердце, но не кинжалом. Твёрдо глядя на Онорату, я внезапно уловила в её взгляде нечто, напоминающее… благодарность?.. Но, может, мне просто показалось. Губернатор не стал больше испытывать судьбу и, кажется, окончательно уверовав в моё безумие, приказал солдатам сделать так, как я говорю. Пленного отпустили, и я, облегчённо выдохнув, слезла с планширя. А зря… Меня тут же схватили две пары солдатских рук, насильно отводя дальше от бортика. Затащив на капитанский мостик, военные встали по левую руку от мистера Марума. Тот благосклонно кивнул, и усмехнулся. Я кричала и вырывалась со всей силой, что могла, называя губернатора лжецом, но что я могла сделать?..  — Не беспокойтесь, мисс Харрис, я сдержу своё слово, его не повесят, — однако стоило мне только успокоиться, как управляющий усмехнулся. — Спустите шлюпки на воду. Его отпустят? И конечно же, как всегда, назло в такой момент закралось дурное предчувствие. И оно на пару с голосом ненормальности кричало: «Сейчас будет плохо!» Мужчину посадили в шлюпку, и он взялся за вёсла, начиная отдаляться от злополучного «Стремительного». Я уже было расслабилась, надеясь на благосклонность губернатора. Однако стоило кораблику отплыть на ярдов триста, мистер Марум приказал выкатить пушки. Мне показалось, что земля ушла у меня из-под ног и само море разверзлось, чтобы захватить меня в свои лапы и утащить в Рундук. Не обращая внимания на мои вопли, губернатор махнул рукой, отдавая приказ заряжать орудия. Я с яростью и даже ненавистью посмотрела на пиратку. Но нет, не ненависть… Презрение. Это всё было из-за неё! Как она могла так поступить со всеми нами?! И ладно я, мы не были так близко знакомы, но Воробей… Я попыталась прочитать хоть одну эмоцию на её пепельном обветренном лице, но тщетно. Она, как и всегда, была непроницаемой будто скала. Невольно я задумалась, скольких усилий стоило ей вытренировать эту способность? И, главное, зачем. Ведь ничего не бывает просто так… Я поймала себя на мысли, что пытаюсь отвлечься. И мне это удалось. Когда я вырвалась из плена раздумий, пушки были уже заряжены. Последняя надежда…  — Подумайте об Александре! Разве он бы хотел, чтобы Вы так поступили?! — крикнула я, рванувшись из рук солдат в последний раз. Но губернатор лишь холодно усмехнулся.  — Его здесь нет, Лаура. А вот предатель имеется. Благодаря тебе он умрёт быстро и безболезненно, — его ладонь взметнулась в воздух, а губы произнесли страшный приказ: — Огонь! Громыхнули пушки, и ядра полетели вперёд…  — Не-ет!!! — я рванулась вперёд, и ткань рукавов платья затрещала, обрываясь. Будто бы это могло спасти дело, я схватила мистера Марума за рукав и стала трясти за него. — Почему Вы так жестоки?! Он ведь не сделал ничего!  — Он был предателем, — тихо ответила мне Онората вместо губернатора. Я подняла на неё глаза, полные слёз и ярости.  — Ты предала нас! — воскликнула я. — Как у тебя вообще хватает совсети разговаривать со мной?! Ты здесь, на свободе, а твои друзья в темнице! Воробей в карцере! Неужели тебе всё равно?! Она сжала кулак, а затем повела плечом и, отвернувшись, безразлично ответила:  — Да. После этого я уже ничего не слышала и не видела вокруг себя. Кто бы мог подумать, что одно простое слово, сказанное безразличным тоном, могло убить?.. В тот момент мне действительно казалось, что я умерла. Я могла понять и принять ненависть, презрение, страх. Я оказалась в состоянии понять что угодно, кроме безразличия…