Пираты московских морей

И тут ему, словно кто-то шепнул на ухо: «Фризе, опомнись! Какой это, к черту, розыгрыш! Ты же “вживую” разговариваешь со своими непрошеными гостями. Они адекватно реагируют на твои реплики, вразумительно отвечают. — Владимир тряхнул головой. — Бр-р-р! Какая-то абракадабра! Такого просто не может быть!

А беспроводная связь? — Сыщику показалось, что он нашел рациональное объяснение всем “чудесам”. — Сидит где-то в укромном уголке паскудник и вещает».

Но что-то тут не стыковалось. А вот что…

— Ты, Володя, не с бодуна ли сегодня? Никак не можешь сосредоточиться! — начал проявлять нетерпение собеседник.

Сыщик обреченно вздохнул.

— Уже сосредоточился, вещайте.

— Послушай, клоун! Я сейчас тебе такое «вещание» устрою, что век будешь помнить!

Владимир непроизвольно зажмурился, когда увидел, как мужик тянет с телеэкрана к его лицу здоровенную волосатую руку.

Щелчок по носу был таким сильным, что из глаз сыщика непроизвольно брызнули слезы. Справившись с шоком, Фризе посмотрел на экран.

Обидчик сказал как ни в чем не бывало:

— Ты бы присел, милок. Разговор у меня долгий. Ноги пожалей. Тебя артриты-артрозы не мучают?

— Не мучают, — Буркнул Фризе и сел в удобное кожаное кресло. В детстве, свернувшись калачиком, он любил засыпать в этом кресле, обняв большого плюшевого медведя.

— И, слава богу! Нервишки целее будут, — философски заметил гость. — Кстати, здесь удивлены твоим отказом покалякать с уважаемыми людьми. Твоих любимых мужчин на разговор присылали! Коммандера Бонда. Непревзойденного пройдоху Дживса. Чем они тебе не угодили?

Мистер Бонд решил, что во всем российский менталитет, прости Господи за корявое слово, виноват. Дескать, все в России не как у нормальных людей.

— Ку! — не выдержал Фризе и развел руки, словно петух крылья, перед тем, как закукарекать.

— Не надо, Володя! — Укоризненно произнес собеседник. — Не коси под Бельмондо[3].

От словечка «менталитет» сыщика тоже тошнило. И нос болел нестерпимо. Его так и подмывало встать с кресла, пойти в прихожую и исследовать перед зеркалом пострадавший нос.

— Готов к серьезному разговору? — спросил странный мужик, расположившийся на берегу невидимой речки.

Фризе не терпел принуждения в любом виде и сейчас с трудом подавил в себе желание, взять молоток и разбить экран. Любопытство разбирало: что еще за серьезный разговор хочет предложить ему виртуальный пришелец?

Да, именно любопытство, а не лень, вопреки утверждению товарища Троцкого[4] на одном из забытых ныне партийных съездов, являлось двигателем прогресса.

— Я, кстати, тоже присяду, — сказал мужик.

Он осторожно, словно боясь помять на широких брюках щегольские стрелки, сел прямо на песок.

Но никаких брюк со стрелкой не было видно. Так… Кой-какие обтрепанные и замызганные брезентовые штаны.

Фризе показалось, что песок похож на бутафорский, приклеенный к мягкой основе. И еще он обнаружил, что рядом с тем местом, на которое приземлился гость, валяется чинарик папиросы. О чем-то этот чинарик говорил. Но о чем? Фризе пытался вспомнить, но не мог. О чем-то очень важном…

— Ты, конечно, знаешь про Закон сохранения материи? — спросил собеседник.

Сыщик приготовился услышать от незваного гостя все, что угодно, но только не вопрос из учебника физики. С физикой и химией у него в школе имелись проблемы. Если честно, учителя «натягивали» ему пятерки по этим предметам, только для того, что бы «не портить общую картину». Но тем не менее он постарался не ударить лицом в грязь:

— Как мне помнится со школьных времен, закон называется несколько иначе.

— И как же он называется, этот закон?

— Закон сохранения и превращения, — не очень уверенно произнес сыщик. — Превращения энергии.

— Значит, сдал экзамен — и вон из головы? Ни разу в жизни больше о нем не вспоминал? Поройся-ка в памяти!

Владимиру словно, кто-то подзатыльник отвесил. Он вспомнил чернее-черного усыпанное звездами небо, бушующее море, услышал басовитый голос ученого собеседника, который, стараясь перекричать свист ветра, рассказывал о том, что Закон сохранения и превращения энергии совсем не так прост, как некоторые недоучки себе его представляют.

Фризе хотел сказать об этом, но гость исчез. А экран поразительно смахивал на аспидно-черное Средиземноморское небо, под которым сыщик прослушал увлекательную лекцию о превратностях судьбы разных видов энергии. На экране телевизора не хватало только россыпи невероятно ярких звезд.

«Ну, артист! — подумал Владимир. — Дал мне время очухаться? Поразмышлять?» — Он незаметно для себя стал относиться к своим «гостям», как к вполне реальным персонажам.

ШТОРМОВОЙ ПЕРЕХОД