Пираты Сомали

Жар вокруг стал совершенно невыносимым.

— Передайте дальше… Все собираемся на берегу.

— Слава тебе господи! А то я тут плавиться начинаю.

Путь назад, к развороченному причалу, оказался не дальним, но долгим. Наконец, потеряв еще одного человека раненым, спецназовцы из группы, вместе с которой воевал Виноградов, отошли к месту сбора. Остальных видно не было, но, судя по звукам перестрелки, все они уже находились на огневых позициях по периметру прибрежной площади.

— Привет, ребята! Приветствую, господин адвокат… — В одной руке подполковник Иванов держал американскую автоматическую винтовку, в другой — радиостанцию, умудряясь одновременно стрелять в темноту и вести переговоры с невидимым собеседником. Владимир Александрович обратил внимание, что перед тем, как поприветствовать бойцов, прибывших на место сбора, он покосился на часы: — Всех убитых забрали?

— Так точно, командир. Обоих.

— Положите вместе, вон там… где другие.

Только сейчас Виноградов заметил еще два безжизненных тела — чуть в стороне, возле стеночки…

— Раненые есть? — уточнил командир и опять посмотрел на циферблат.

— Есть. Один тяжелый, трое легких… а у вас как? В смысле, есть результаты? — позволил себе, наконец, поинтересоваться Владимир Александрович.

— Порядок у нас, — заверил его подполковник и кивком головы показал себе под ноги: — Совсем целым взяли и почти невредимым.

— Это он, точно?

— Он самый, господин адвокат, я проверил…

— Интересно, каким это образом… — Владимир Александрович опустился на одно колено рядом с неподвижным телом, лежащим на боку, и отвернул край потрепанной мешковины, которая прикрывала не только голову пленного, но и почти всю верхнюю часть его туловища — так что видны были только запястья, скованные наручниками.

— Да, похож. Не задохнется он так?

— Не знаю, как получится. Вы вот что, идите все на периметр, на позиции. Будем ждать, они вроде бы скоро уже должны… — подполковник махнул винтовкой куда-то в темноту и вернулся к прерванным переговорам по рации.

— Есть, командир!

Однако выполнять приказание никому не пришлось. В следующую секунду над побережьем возник нарастающий с бешеной скоростью звук, сразу же поглотивший и треск автоматов, и грохот разрывов. Небо стало тяжелым и плотным, надвинулось — и, в конце концов, лопнуло, вывалив откуда-то из-под облаков металлическое брюхо и длинные поплавки самолета.

— Наконец-то.

Летающая лодка армейского образца прошла прямо над базой, почти задевая бушующее внизу пламя:

— Внимание всем! Общий сбор, повторяю: общий сбор!

Тем временем гидросамолет развернулся над океаном и лег на обратный курс. Постепенно снижаясь, он, в конце концов, сел на воду и двинулся по волнам в направлении берега, рассекая барашки прибоя.

С некоторым опозданием Владимир Александрович Виноградов сообразил, что стоит в полный рост, спиной к базе, и отчаянно машет руками. Впрочем, он, оказывается, был не одинок. Бойцы российского спецназа, да и сам их героический командир, напоминали сейчас потерпевших крушение моряков на резиновом плотике, мимо которого проплывает спасательный теплоход.

— Давай сюда, мать твою… Давай сюда, быстро! — орал кто-то, будто пилот мог услышать его и понять.

К тому моменту, когда поплавок самолета уткнулся в причальные бревна, на берегу уже были все участники операции, и живые, и мертвые. Последним откуда-то из-под горящих обломков выскочил сам подполковник — на этот раз с ранцевым огнеметом.

— Грузимся, парни!

Надо отдать должное — экипаж гидросамолета действовал быстро и слаженно. Чья-то рука отодвинула крышку бортового люка, а из пластиковой полусферы над фюзеляжем громко затарахтел крупнокалиберный пулемет. Он стрелял по периметру отвоеванной территории злыми, длинными очередями, и это оказалось как нельзя кстати: между охваченными пожаром домами уже замелькали первые силуэты вооруженных людей.

Из кабины высунулась чисто выбритая физиономия пилота:

— Сколько вас?

— Восемь осталось. Плюс этот вот… боевой трофей, — подполковник показал стволом автоматической винтовки на неподвижную и по-прежнему не подающую признаков жизни фигуру в наручниках, лежащую у него под ногами.

— Многовато… Ладно, затаскивайте — и сами полезайте, быстро!

— Сначала тяжелораненых, потом убитых, — распорядился подполковник Иванов.

Но пилот отрицательно покачал головой:

— Убитых не возьму. Не обижайся.

Летчик так посмотрел на лежащие у причала тела, что всем стало понятно: для него это сейчас не погибшие боевые товарищи, а всего-навсего несколько центнеров бесполезного груза. Лишний вес, сокращающий и без того невеликие шансы дотянуть до аэродрома.

Да, конечно, понятно: потерянные километры, предельная дальность полета…

— Чего уставились, мать вашу? — Наверное, подполковник с самого начала ожидал чего-то в этом роде. Во всяком случае, он не стал размахивать перед носом пилота оружием или биться в истерике, как отцы-командиры бесчисленных кинофильмов: — Вперед, по одному!