Пираты в Сомали. Повстанец (СИ)

Вечером я ещё раз осмотрел, что можно взять с собой, но кроме толстой палки ничего больше не обнаружил, так что, пора на боковую.

Последняя ночь в «отчем» доме, то есть сакле, прошла спокойно. Не обращать же внимание на оглушительный храп старухи и вызывающе громкие шептуны наевшейся каких-то гнилых бобов сеструхи? Грубо, конечно, но как есть.

Наутро давешний старейшина собрал «добровольцев» на окраине селения. Все уселись на свои пожитки в ожидании. Через час послышалось тарахтенье двигателя, и вскоре вдалеке показался потрёпанный грузовичок неизвестной марки. Время от времени он шмалял в ярко-голубое африканское небо клубы чёрного дизельного дыма и громко ревел прогоревшим, ржавым в труху глушителем. Через несколько минут грузовичок подъехал, щедро плюнув чадом и на нас. Все заперхали и закашлялись, но смогом нас не возьмёшь.

Из кабины выскочил смуглый человек, больше смахивающий на эфиопа, нежели на обычного негра. Оглядев нас, он затараторил на невообразимой смеси местных наречий, которую я, да и все остальные, понимали через слово. Загнав нас больше жестами, чем словами в грузовик, он нырнул в кабину, грузовик развернулся, и мы поехали.

«Хоть не на верблюдах трястись», — подумал я и сразу же пожалел об этом, потому что грузовик резко ускорился. Каким местом думал водитель, оставалось только догадываться, но трясло нас просто немилосердно. Две деревянные лавки в кузове грузовика были настолько разбиты, что усесться на них не рискнул никто. Вот мы и летали по кузову, как придётся.

Сидя на полу, мы прыгали, пересчитывая тощими задницами все ямы, падали и валились друг на друга. Через несколько километров все в кузове уже по нескольку раз стукнули друг друга головами, ударили локтями и заехали ногой в бок своим товарищам по несчастью. «Ну, как говорится: в тесноте да не в обиде», — думал я, потирая ушибленное плечо, и с размаху въехал кулаком в рожу одному типу, что явно стремился быть ко мне поближе с неизвестной целью. Ударил я его на всякий случай, так, для профилактики…

Тот возмутился и снова получил по роже, на этом конфликт был исчерпан, и обиженный отполз от меня в другой угол кузова, бултыхаясь там с новым соседом.

Грузовик ещё долго ехал, наматывая старыми колёсами километры плоскогорья, временами дорога была на удивление ровной, и почти не трясло, а временами кидало так, что и словами не передать. Когда солнце стало в зенит, грузовик остановился, и мы смогли на время передохнуть и перекусить.

Водитель — коричневого цвета эфиоп, вполголоса ругаясь, открыл горловину бака и стал цедить туда топливо из притороченной позади кабины канистры. Когда закончил, он залез обратно в кабину, где вместе со старшим приступил к обеду в более комфортных условиях, нежели мы, расположившиеся прямо под палящими лучами полуденного солнца. Вскоре все новобранцы по окрику старшего из кабины снова полезли в кузов и, разместившись там кое-как, отправились дальше.

Добрались мы до места назначения уже глубоким вечером. Вероятно, прибыли куда-то на побережье Индийского океана. Ветер доносил отчётливый запах моря: причудливую смесь свежей рыбы, морской воды и чего-то ещё, чего не объяснишь словами.

Измочаленные долгой поездкой, с отбитыми боками и головами, мы, корячась, выползли из открытого кузова. Водитель, хлопнув дверкой кабины, тут же свалил в ночь. А старший эфиоп, убежав вслед за ним в темноту, почти сразу же вернулся с двумя вооружёнными до зубов неграми-мордоворотами. Блестя белками глаз в темноте, они стали что-то кричать уже на другом наречии.

— Собирайтесь, шевелитесь! Быстро, быстро!

Нас построили в колонну и погнали куда-то в темноту. Никто ничего не понимал, и все растерянно жались друг к другу, теребя скромные узелки с вещами. Вскоре мы оказались у ряда натянутых среди редких деревьев палаток, и нас загнали в одну из них. Внутри лежали толстые войлочные коврики (типа спальные места) и, собственно, всё. Мордовороты раскричались, раздавая направо и налево непонятные команды. Потом у нас отобрали все наши нехитрые пожитки и остаток продовольствия, которого лично у меня почти не осталось.

Почему не осталось? Да потому что я его жрал, пока шёл неведомо куда. В том, что будут всё отбирать, я даже не сомневался, а еда… ей в желудке надёжнее. Силы в любом случае пригодятся: мало ли, бежать придётся или отпор давать. К полуночи всё успокоилось, и я смог заснуть. Утро, как говорится, вечера мудренее.

Утро ясное наступило после команды: «Подъём!». Сама команда звучала иначе, но на слух и восприятие слышалась мне именно так. Расталкивая друг друга, негры нехотя поднимались со своих лежанок. А я вдруг упёрся взглядом в парусиновый потолок, на котором ярким чёрным пятном выделялось клеймо «СССР 1968». Угу, понятненько. Очередная дружба народов.