Пираты XXX века

Малик не стал сразу знакомить Боба со всеми присутствующими, понимая, что парень наверняка не запомнит такое количество ниггеров, а первым делом подвел его к толстому лысому негру, который сидел в стороне, курил сигару и задумчиво смотрел на небольшом экранчике какую-то мыльную оперу. Мулатку Боба оставили у входа на креслах-тюфяках в обществе двух ослепительно красивых негритянок, судя по всему, наложниц босса.

— Вот, Марселлас, — почтительно сказал Мусонбе. — Это Боб Цимбо. Отличный парень, и ни фига не терпила.

Лысый сделал небрежный жест, и Малик оставил их вдвоем, присоединившись к ребятам, которые пили бластерию за столиком в центре помещения.

— Боб, стало быть, — негромко проговорил Марселлас. — Простое и крепкое, как стальной шкворень, имя. Нормально, чё. Хорошо, что не Микеланджело какое-нибудь, не Сен-Буа-Треси. А то были тут у нас… — Он презрительно пыхнул сигарой. — Малик уже обрисовал, чем мы тут занимаемся?

— В общих чертах, — ответил Боб. — Главное, что я понял — это что мы каким-то образом имеем в задницу белых. По-моему, это справедливо и чертовски правильно.

— Они на нас работают, — милостиво кивнул толстый негр, — а мы их охраняем, чтобы с ними не случилось какой неприятности. Сечешь? Всяких там несчастных случаев на работе. И имеем с этого неплохое бабло. Если тебя вштыривает такая работенка, присоединяйся, долбаный ниггер. Если нет — Малик отвезет вас с девкой в какую-нибудь скалоковырятельную артель. Но искренне не советую: замучаешься там пыль глотать. А у нас тепло и неплохо кормят. У нас джакузи. — Негр неторопливо, с достоинством затянулся.

— Я понял, понял, — сказал Цимбо. — Просек уже по рассказам Малика, что у вас тут придется охранять белых ублюдков от самих себя, чтобы они себе ногу случайно не отпилили фрезой какой. Мы с моей девочкой готовы и бьем всеми копытами. В гетто еще и не такие фокусы приходилось откалывать, когда жрать хотелось.

— С девочкой сразу предупреждаю, — лениво проговорил Марселлас. — Баб у нас не так чтоб сильно много, да и те в основном лесбы, братва может серьезно заинтересоваться. Она у тебя симпатичненькая. Сможешь защитить — будете вдвоем жить спокойно. Не сможешь — лучше от греха сразу отправляй ее из системы. Мне тут поножовщины между своими не нужны, жестоко накажу всех участников.

— Смогу, чё, — заверил Боб. — Не вопрос. Телка у меня боевая, как бы ей не пришлось меня защищать, когда местные немногочисленные бабы на меня гроздьями станут вешаться.

— Ну-ну, — безразлично сказал толстяк. — В принципе, у меня всё. Будешь получать двести пятьдесят монет за суточное дежурство. Потом двое суток отдыха. Как наберем на работу побольше черных братьев, будет трое. Ну, и если вдруг какой незапланированный шухер, придется вставать с плазмометом в ряды братвы, отбивать нападение. За это положена отдельная щедрая выплата, не обидим. Но такого еще пока ни разу не было. Зато хату вам выделю шикарную вместо гостевой. Ну, и плюс если надыбаем с борта что ценное, будут бонусы, хабар честно делим на всех, по справедливости. И отдыхаем культурно, как видишь. Бухло за мой счет…

— Я о таком даже мечтать не мог, когда сюда летел, — признался Цимбо. — Думал, бобы без мяса жрать буду. А за двести пятьдесят монет в сутки я даже Годзилле навалять могу. И еще бухло… Черт, Марселлас, да я же твой с потрохами!

— Потроха свои себе оставь, — брезгливо ответил лысый. — И меня называй: босс. Я первый в банде. Вот когда дорастешь до бригадира, как Малик, будешь называть меня по имени. Малика, кстати, слушайся как меня. А меня слушайся абсолютно во всем. Не дерзи, не ленись, не святотатствуй. Если надумаешь бычить, помни, что черных тоже можно заставить тяжко работать, особенно если они пытаются бычить. Вопросы?

— Нет вопросов, босс. Все четко у вас.

— Это хорошо, что нет вопросов. Мы тут вопросов страсть как не любим. — Марселлас мотнул головой в сторону центрального столика: — Ступай к ребятам, Малик тебе обрисует детали.

Боб почтительно склонил голову на дюйм и отправился в указанном направлении.

Мусонбе уже организовал своих пьяных собратьев за столом и, судя по всему, затеял какую-то забаву. В руке у него был его любимый пороховой револьвер. Малик приложил дуло к виску и нажал на спусковой крючок — боек сухо щелкнул.

— Йоу-воу! Во что играете, долбаные ниггеры? — вежливо поинтересовался Боб, приблизившись к столу.

— В русскую рулетку! — заявил Мусонбе. — Не желаешь скатать партеечку?

— Желаю, отчего ж, — рассудительно отозвался Боб.

— Опасная игра! — предостерег Малик. — Не повезло чуть — и бам! Башка вдребезги! Не ссыкотно?..

— Что ты мне втираешь, чертов ниггер, — отмахнулся Боб, — я в школе каждый день так играл! Когда отвлекался от чугунных игрушек. Я ж у русских отморозков рос! А ну, давай сюда!..