Пираты Зана. (Сборник)

Как только Дрейк вошел в кабинет, Нора протянула ему только что отпечатанный на машинке лист бумаги. Это был официальный ответ на ранее отправленный по радио отчет о случившейся трагедии. Сейчас даже трудно было поверить, что все это произошло не более трех часов назад. Сама по себе авария не могла, разумеется, считаться чем-то из ряда вон выходящим. Поломки случаются сплошь и рядом, хотя, конечно, далеко не всегда они бывают сопряжены со столь необычными обстоятельствами. Поэтому, наверное, последовала незамедлительная реакция начальства, обычно куда более тяжелого на подъем.

В наши дни каждый считает себя психиатром, как чуть раньше каждый был собственным врачом. Когда рапорт Дрейка по поводу катастрофы, содержащий только факты, которые были восприняты как параноидальный бред и маниакально-депрессивный психоз в завершающей стадии, добрался до Вашингтона, сообщение привлекло к себе повышенное внимание. Каждый чиновник, через руки которого оно проходило, не мог отказать себе в удовольствии поставить свой собственный диагноз. Выводы и решения на самом высоком уровне последовали незамедлительно, вот только основывались они, к несчастью, не на изложенных в рапорте фактах, а на предполагаемом состоянии психики человека, написавшего донесение.

Все материалы об аварии транспортного самолета на Гоу-Айленде были переадресованы в психиатрическую секцию службы с добавлением соответствующих рекомендаций. В них содержался прозрачный намек на то, как именно следует относиться к злополучному документу. О степени заблуждения начальства можно было судить хотя бы по тому, что никто из руководства не удосужился запросить повторное подтверждение случившегося. Полученные Дрейком распоряжения не оставляли сомнений в высокой медицинской квалификации столичных чиновников и содержали настоятельное требование срочно взять подробные письменные показания у каждого из девятнадцати обитателей острова. Каждый свидетель обязан был написать обстоятельное изложение событий, после чего все эти документы следовало срочно передать по рации на «большую землю».

Дрейк равнодушно пожал плечами.

— Займись этим сама, Нора, — сказал он сдержанно. — Эти болваны возомнили, что расследуют не авиакатастрофу, а случай всеобщего помешательства на отдаленной, изолированной базе. Очевидно, они рассчитывают заполучить сенсационные материалы по массовой галлюцинации персонала и полагают, что самолет приземлится в Вальпараисо завтра утром строго по расписанию.

— Но он же не приземлится! — растерянно воскликнула девушка.

— Конечно не приземлится, — согласился Дрейк. — Ты только голову не ломай, а сделай, что приказано. Все поняла?

И Нора отправилась выполнять в высшей степени необычное распоряжение столичного начальства. Она должна была проинформировать каждого служащего базы и подробно растолковать, что именно от него требуется. Можно было не сомневаться, что люди отнесутся к этому по-разному. Дрейк усмехнулся, представив себе, как будут ломать головы вашингтонские психоаналитики над девятнадцатью различными версиями случившегося. Ведь их выскажут напуганные и шокированные катастрофой люди, чьи нервы и до катастрофы изрядно расшатались за долгие месяцы однообразного, тоскливого существования.

Начальник базы набил трубку, зажег и принялся неторопливо раскуривать ее. В деятельности любой крупной организации всегда существует определенное количество моментов, абсолютно нерациональных с позиций логики и здравого смысла. Поскольку стандартное расследование будет вестись таким странным методом, Дрейк хорошо представлял себе, какая жуткая неразбериха возникнет в высших эшелонах. Такая же, если не большая, путаница возникнет в головах чиновников, как только психиатры закончат анализы и сделают свои заключения. Очень сомнительно, что кто-либо посмотрит на случившееся трезво, хотя сам Дрейк по-прежнему пребывал в полной уверенности, что существует логичное и здравое объяснение события.