Читаем Пирог с крапивой и золой. Настой из памяти и веры полностью

Кстати, Аника учит меня готовить. Это довольно унылое занятие, да и грязи многовато. Чего только стоят рыбьи потроха, чей запах въедается в кожу! Бр-р! Но это тоже помогает мне разнообразить жизнь.

Но я отошла от темы. Отец неверно понял мои жалобы на одиночество. После нашего разговора ко мне стала ходить Мельпомена. Помнишь, я уже писала о ней? Припадочная с белобрысыми волосами до пола. Так вот, ее зовут не как‑нибудь, а Мельпомена! Муза трагедии. Ха, скорее муза глупости и себялюбия!

Мельпомена ненамного старше меня, я это тоже уже упоминала. Сейчас ей, может быть, пятнадцать. Она хвалится, что у нее есть особый дар – знаться с духами умерших и говорить их голосами, а потому моему папе без нее ну никак нельзя.

Справедливости ради, она умеет делать несколько любопытных штук, но об этом расскажу в другой раз.

Мельпомена просто приходит ко мне в комнату – в спальню или в кабинет, вот как сейчас, – и просто сидит. Иногда читает. Иногда смотрит в одну точку, как полоумная. Иногда ковыряется в ногтях и напевает что‑то своим писклявым голосочком. Так она выполняет просьбу отца составлять мне компанию.

Но иногда, когда у нее настроение пообщаться с живыми, она лезет ко мне с разговорами. Я этого терпеть не могу. Еще хуже, когда она суется в мои дела или трогает мои проекты.

Никто не смеет трогать мои проекты! Я бы доверила их только Вику. Он бы оценил.

На этом я пока прощаюсь. Кажется, я вспомнила, где у меня была запасная тетрадь – я точно прятала одну в шляпную коробку! Мне нужно скорей переписать туда исходные данные по эксперименту, потому что мои подопечные, кажется, начинают активно шевелиться.


13 августа 1911 г.

Чтобы ты знал, эксперимент оказался показательным, я очень довольна.

Мои образцы выбрали пробу № 2 – медовый раствор. Удивительное единодушие, особенно если учесть, что они разных видов и родом из разных земель – от Азии до Южной Америки.

Единственное мое развлечение, кроме как слушать бред Мельпомены, потрошить кроликов да затыкать по ночам уши, – это мои бабочки.

Мертвыми они уже давно меня не интересуют, а на воле слишком неуловимы, чтобы понять хоть что‑то об их мимолетном существовании. Они нужны мне здесь – на расстоянии вытянутой руки, под лампой и лупой. Живые.

Я забочусь о них, причем даже задолго до рождения. За год, что я вывожу бабочек в неволе, я стала почти профессором!

Перейти на страницу:

Похожие книги